Виктория Миленко - Куприн: Возмутитель спокойствия

Сохранились единственный портрет Ивана Ивановича и несколько портретов Любови Алексеевны, будущих родителей писателя. Иван Иванович внешне «демократ», по моде 1860-х годов: длинные волосы, окладистая неопрятная борода, бакенбарды. Крупный и полнотелый, одет соответственно: бесформенный не то пиджак, не то кофта, пуговицы как-то безвольно не застегнуты. Сын унаследует от него и склонность к полноте, и царственное небрежение в одежде, и спокойную русскую кровь, которая будет охлаждать его горячую голову. Любовь Алексеевна, напротив, очень ладная, аккуратная, миниатюрная, тоненькая, живая. Мелкие, восточные черты лица. От нее у Куприна экзотическая внешность и, как он всегда утверждал, бешеная кровь предков-кочевников.

Отец был скромного происхождения. Дед Куприна по отцовской линии служил в Спасской больнице подлекарем (то есть помощником лекаря, фельдшером) [6] Там же. С. 9. и дослужился до чина коллежского регистратора [7] Там же. . Коллежским регистратором был и сам Иван Иванович, а это низший гражданский чин XIV класса в Табели о рангах. Иван Иванович был тем «маленьким человеком», на котором русская литература XIX века сделала себе мировое имя (вспомним пушкинского Самсона Вырина). Куприн-младший потом, как ни старался, не мог придумать об отце ничего интересного. Как-то, впрочем, сообщил приятелю: «...об отце вскользь упомянул — “титулярный советник”» [8] Лазаревский Б. А. Дневник. 1921 // Památník národního písemnictví. Fond Lazarevskij В. A. C. prir. 96/43. . Это невинная ложь: Александр Иванович продвинул отца по служебной лестнице всего на два чина вперед, от XIV к XI классу. В этой фантазии Иван Иванович Куприн все равно остался «маленьким человеком»: «вечным титулярным советником» был и гоголевский Акакий Акакиевич Башмачкин, и Макар Девушкин Достоевского.

Ну мог ли коллежский регистратор Иван Куприн подумать, что его фамилия когда-нибудь станет знаменитой? Тем не менее станет. И его сын будет задыхаться от ярости, слыша, что кто-то неправильно ее произносит, ставя ударение на первом слоге. «Я — Купр и н и всякого прошу это помнить, — взвивался он. — На ежа садиться без штанов не советую» [9] Бунин И. A. Куприн / Бунин И. А. Собрание сочинений: В 9 т. М.: Художественная литература, 1967. Т. 9. С. 394. . А потом и легенду сочинит, одну из многих: «Дед мой был выходец из Тамбовской губернии, где имел небольшое имение на реке Купр е . И все его родичи в своей фамилии ударение делали на последнем слоге — Купр и н» [10] Куприна-Иорданская М. К. Годы молодости. М.: Художественная литература, 1966. С. 133. . Куприноведы занимались этим вопросом. Утверждают: не было такой речки и нет, а фамилия, скорее всего, произошла от крестильного имени Куприян (сокращенно К у пря). Поэтому современники писателя автоматически ставили ударение на первом слоге.

Итак, отец для жизнетворчества не подходил. Мать писателя, Любовь Алексеевна, — другое дело. По отцу она была княжеских кровей: род Колунчаковых (Кулунчаковых, Каланчуковых) вел свое начало от ордынского князя Кулунчака Еникеева, жившего в XVI веке, наследственно княжившего в Темникове. Не довольствуясь этим, Куприн нет-нет да и заявлял, что он «потомок Ланг Темира» [11] См.: Берков П. Н. Александр Иванович Куприн. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1965. С. 5. . Ему нравилась девичья фамилия матери: «колунчак» («колынчак», «колынча») означает «стригунок» (годовалый жеребенок). Александр Иванович даже придумает себе герб, жеребенка на зеленом фоне, и напишет Ивану Бунину, что это геральдика «от помещичьей души моей матери — принцессы Кулунчаковой». Безусловно, коллежский регистратор Иван Куприн был не ровня «принцессе», но ее родители совершенно обеднели.

После венчания Куприны жили в Спасске, затем в Зубове, где в 1859 году родился и очень скоро умер их первенец, сын Сергей. В 1860 году они переехали в Наровчат, купили усадьбу на центральной Сенной площади. Здесь родились дочери Софья (1861) и Зина (1863), второй сын Иннокентий (1865). Он также не выжил.

Иван Иванович получил место письмоводителя при уездном предводителе дворянства, помимо этого вел документацию соединенного Краснослободско-Наровчатского мирового съезда. Он был в курсе всех новостей города и уезда, и в его доме бывал «цвет» Наровчата. Память об этих врачах, провизорах, смотрителях уездных училищ и прочих хранит семейный альбом Куприных. Он сохранился, в отличие от самого дома, на месте которого теперь стоит другой, и в нем расположился Государственный музей А. И. Куприна.

Герой этой книги, как уже было сказано, появился на свет в разгар скандала. Осенью 1867 года на стол начальника Наровчатской губернии легло прошение от Любови Алексеевны Куприной с требованием разобраться в инциденте. В отсутствие мужа к ней явились полицейские чины в сопровождении гражданских лиц, показали распоряжение предводителя дворянства, предписывающее забрать из дома все бумаги Ивана Ивановича, и стали выносить дела канцелярии предводителя дворянства. Через день они вернулись (муж все еще отсутствовал) и начали выносить уже дела мирового съезда, после чего по необъяснимой причине учинили обыск во всем доме. Любовь Алексеевна, испугавшись, слегла и просит защиты.

Последствия оказались плачевными: началось разбирательство, и вскрылось, что в документах, которые почему-то хранились у господина Куприна дома, царил хаос. Обнаружились письма десятилетней и более давности, незарегистрированные, неразобранные и, понятно, неисполненные. Выплыла утеря гербовой печати мирового съезда и — что самое неприятное — растрата. Иван Иванович никак не мог объяснить, почему он получил на почте 144 рубля 28 копеек (по тем временам приличная сумма), причитавшиеся предводителю дворянства, и куда их дел. Потом выявили еще одну недостачу — и пошла писать губерния.

Скверная история, к тому же в таком маленьком городке. 19 октября 1869 года Куприн-старший вынужден был подать в отставку. После этого следствие тянулось еще довольно долго и стало последним крупным событием в его жизни: едва дождавшись его окончания, он умрет довольно молодым, в 37 лет, во время эпидемии холеры.

Из материалов дела моральный облик Куприна-старшего вполне вырисовывается. Здесь и показания наровчатцев, видевших его неоднократно бродящим по городу пьяным; и его собственные заявления, что он не пил, а «болел», и вообще: а кто не пьет?! И заявления о том, что он ни в чем не виноват, а это господин предводитель хочет на его место посадить своего родственника, а потому интригует. И Бог знает, куда бы все это зашло, если бы не разрешилось тем, что бывший начальник Куприна вернул за него растраченную сумму, и дело замяли [12] Обстоятельства дела приводим по: Рассказова Л. В. Новое о наровчатском детстве А. И. Куприна // Моя Малая родина: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Вып. 11. Пенза, 2013. С. 174–182. . Весной 1871 года Иван Иванович получил «Аттестат» с невозмутимой фразой: «Под судом и следствием, а равно и в отпусках не был» [13] Цит. по: Фролов П. А. А. И. Куприн и Пензенский край. Саратов: Приволжское книжное изд-во (Пензенское отделение), 1984. С. 6. . Этот документ, кстати, не содержит никаких данных о личном дворянстве Куприна-старшего, о чем иногда заявляют биографы писателя. Вряд ли Иван Иванович мог его получить за те пять месяцев, что прошли между выдачей «Аттестата» и его смертью. Во всяком случае, в записи о его кончине о дворянстве тоже нет ни слова.