Джеффри Гартен - От шелка до кремния

Как и другие лидеры, чьи истории описаны в этой книге, Гроув не создал силы, изменившие его эпоху, но он с огромным успехом использовал их. Он вошел в индустрию высоких технологий, когда траектория инноваций шла вверх, а атмосфера в Кремниевой долине была, как нигде в мире, благоприятна для раскрытия предпринимательского таланта. Именно поэтому в Тайване, Южной Корее, Сингапуре, Китае, Израиле и Великобритании — странах, стремящихся создать собственные зоны инновации и предпринимательства — сохраняется повышенный интерес к идеям Гроува.

Сегодня мир стоит на пороге третьей промышленной революции. Первая произошла в Англии в конце XVIII века и началась с механизации текстильной промышленности. Вторая — в начале XX века в Америке — с появления конвейерной ленты и массового производства [421]. Третья набирает силу с развитием современных коммуникационных технологий, особенно интернета и дигитализации, которые делают возможным появление роботов, искусственного интеллекта, цифровых датчиков, 3D-принтеров, больших объемов данных, новых термостойких материалов на основе нанотехнологий и многого другого. Наш век обещает глобальные перемены в том, что будет производиться, как производиться и где. 3D-принтеры уже способны создавать детали самолетов, но в будущем они, возможно, смогут печатать и человеческие органы. Разрабатываются датчики, которые будут передавать необходимую для диагностики информацию изнутри нашего тела. Профессор Массачусетского технологического института Эндрю Макафи описывает цифровую эру такими словами: « [Предыдущая] промышленная революция произошла, когда люди преодолели ограниченность своей физической силы. Теперь мы находимся на ранней стадии преодоления ограниченности своих умственных способностей — приумножая их во много раз за счет возможностей цифровых технологий» [422].

Объемы собранной информации, новые формы деятельности, связи, которые благодаря им появятся в мире, повышение качества жизни — все это не поддается прогнозированию. В конце 2014 года половина населения планеты имела доступ к интернету. По оценкам компании Cisco Systems, в 2014 году к интернету были подключены около 13,5 миллиарда устройств, к 2020 году их число может вырасти до 50 миллиардов. «Оборудование, подключенное к Сети, не ограничится привычными нам устройствами — компьютерами, планшетами или телефонами, — говорится в отчете Cisco, — это будут парковки и будильники, железнодорожные пути, уличные фонари, мусорные баки и части реактивных двигателей» [423].

Для этого понадобятся триллионы микропроцессоров, которые историк Джон Стил Гордон назвал фундаментально новой технологией со времен появления парового двигателя. Чтобы подчеркнуть великую значимость микропроцессора, Гордон предлагает провести мысленный эксперимент:

«Представьте: на дворе 1970 год, кто-то нажимает кнопку, которая останавливает все компьютеры. Обычный прохожий на улице ничего не заметит до тех пор, пока в конце месяца ему не придет привычная выписка из банка. Нажмите такую кнопку сегодня, и через мгновение в цивилизации случится коллапс» [424].

Машины встанут, самолеты не взлетят, промышленность будет парализована, каналы коммуникации выйдут из строя.

Огромный вклад Гроува в глобализацию — распространение технологии и процесса, которые сделали возможным серийный выпуск микропроцессоров и их поставки в любую точку земного шара. Он был пионером современной информационной эры. По мере развития глобализации информация перемещалась все дальше, все быстрее и все в больших объемах. Ее передавали, идя пешком и скача на лошади (Чингисхан), плывя на корабле (принц Энрике), по телеграфу (Сайрус Филд), телефону, радио, на машинах и в самолетах. Сегодня глобализацию невозможно отделить от информационных технологий. Кремниевая долина была и остается сердцем этой отрасли. Сердцем долины была и остается Intel. А сердцем Intel был Эндрю Гроув.

Дэн Сяопин родился в 1904 году в глухой деревушке китайской провинции Сычуань. Его отец был уважаемым землевладельцем, и несмотря на то, что в деревне не было почты, а новости приносили странствующие торговцы, он имел неплохое представление о том, что происходит в мире. В шестнадцать лет Дэн присоединился к другим китайским школьникам (всего около 1600 человек), чтобы отправиться во Францию по учебно-рабочей программе, которую Китай разработал для модернизации общества, униженного иностранной оккупацией. Дэн отправился в Париж из британского анклава в Шанхае, оставив за спиной многочисленные знаки «Китайцам и собакам вход воспрещен» [425].

Учеба во Франции началась в 1920 году. Несколько месяцев студенты не получали от своих спонсоров денег, и Дэн с товарищами оказались предоставлены сами себе. Они бросили учебу, жили по двадцать человек в комнате, поесть им чаще всего удавалось только раз в день, и то это был стакан молока с круассаном или небольшая порция овощей. Лишь немного зная французский, Дэн брался за любую работу, которую удавалось найти: например, делал резиновые сапоги и шины для велосипедов, а позже устроился обслуживать оборудование на заводе Renault.

В то время по миру расходились отголоски Октябрьской революции в России: она вдохновила рабочее движение во Франции, создание Коммунистической партии в Китае и европейского отделения Социалистического союза молодежи Китая (предшествовавшего появлению европейского отделения Коммунистической партии Китая) [426]. В 1922 году Дэн присоединился к молодым коммунистам в Париже и погрузился в атмосферу митингов, лекций и дискуссий с единомышленниками до поздней ночи. Через год он вошел в состав исполнительного комитета, в котором работали старшие и более авторитетные товарищи. Сам Дэн был только подростком, да к тому же небольшого роста, но он научился выглядеть сильным и уверенным в себе. Он заводил знакомства с будущими лидерами Компартии Китая, среди которых особенно выделялся Чжоу Эньлай, который впоследствии станет правой рукой Мао Цзэдуна. Дэн помогал Чжоу издавать выходившую раз в две недели газету «Красный свет», где публиковались тексты в духе марксизма и отчеты о коммунистическом движении.

Китайские студенты Парижа были вне себя от гнева, когда в мае 1925 года британские военные жестоко подавили забастовку на британском заводе в Шанхае. В июне того же года китайская молодежь, и в их числе Дэн, заблокировала вход в китайское посольство в Париже, требуя, чтобы посол выразил официальный протест в ответ на действия Великобритании. Студенческие волнения в Париже продолжались несколько месяцев, и усмирять разбушевавшихся иностранных студентов вышла полиция. Чувствуя угрозу, в январе Дэн и многие его друзья бежали в Москву — в центр растущего мирового коммунистического движения. Он успел вовремя: вскоре после его отъезда французские власти ворвались в комнату, где он жил, чтобы его арестовать. В Париже Дэн узнал о современных достижениях, но и столкнулся с вопиющей несправедливостью западного капитализма, раздорами внутри Коммунистической партии, а также с угрозой ареста и тюремного заключения. Он был готов к ожесточенной революционной борьбе в Китае.