Владимир Буньков - Дневник научного работника

Но Соболева волнует не это, а то, что наши (в основном, Набиуллина) программы при Sh0 дают стремление к бесконечности для коэффициента аэродинамического демпфирования d22 . Соболев предложил мне разобраться в этом, и я это сделал.

Я нашёл одну из своих старых тетрадей 1966г, где написано, что подъёмная сила для профиля (иными словами для крыла бесконечного удлинения) может быть выражена через функцию Теодорсена. Не буду писать здесь формулы, но получилось, что d22, в самом деле, стремится к бесконечности. В этом нет парадокса, так как коэффициент демпфирования не есть ещё само демпфирование. А оно-то как раз стремится к нулю. Для аэродинамиков ещё хватит работы на XXI век.

19 февраля 1991 года, вторник.

После нескольких дней аварии на Лабтаме она наконец снова заработала. Авария заключалась в том, что на диске стёрлись основные директории, которые управляют всей системой. Долбнев и Чижов сидели несколько дней, восстанавливая разрушенную систему. К счастью теперь Мосунов регулярно делает резервные копии нашего материала, и их легко (сравнительно) восстановить. Больше всех от этой аварии пострадала Света, т. к. пропала её программа, которую она набирала три дня.

Эдуард в хлопотах по оформлению кооперативного договора с заводом Микояна. Те расчёты по 1-42, которые мы делали в прошлом году, продолжаются. Только теперь половину суммы решили оформить через кооператив. Это составляет 37 тыс руб, из них половину выдадут на руки. Эдуард вписал в договор весь наш сектор и 5 человек с завода. Ему только остаётся выбрать между двумя кооперативами: НТЦ (научно-техничский центр) Аэрокомплекс, через который действует Крапивко, и НТЦ Аэрософт. Когда это обсуждали на президиуме НТС, то пригрозили, что в случае нехватки ФЗП сектору не будут платить зарплату, - это будет наказанием за то, что часть средств мы пустили на сторону, не обеспечив в первую очередь ФЗП.

В 17 30экскурсия к Нессонову. Это уже 3-й фильм. На этот раз он показал нам Архыз. К нему собирались 10 человек: моя семья из семи человек, включая невестку Аню и зятя Алёшу, Назаренко, Фаянцев с сыном. Но редко люди выполняют свои обещания, и в результате нас было только четверо: я, Ира, Ваня и Серёжа Парышев.

20 февраля 1991 года, среда.

В шахматном клубе кипит дискуссия об интервью Ельцина по ТВ. Во-первых, возмущались нахальством ведущего Ломакина, который пытался критиковать и учить Бориса Николаевича. Во-вторых, все возмущались заявлением Светланы Петровны Горячевой, которая, являясь замом Ельцина, выступила против него, и это заявление транслировали в прямом эфире по всей стране. Бурными аплодисментами парламент поддержал тех, кто обвинил группу коммунистов в предательстве против народа России. Мне понравилось, как ведёт заседание Хасбулатов.

На прошедшем партсобрании обнаружилось, что взносы уже целый год платят только 50% коммунистов. Оставшиеся в партии ортодоксы терпеливо ждут возвращения застойных времён, - рассказал Крапивко.

Мне передали записку: «Галкину М. С. Звонил из Ужгорода Гуледжа Андрей Васильевич. Просили прислать матрицу». С этими матрицами прямо анекдот! Ещё много лет назад Галкин просил меня, чтобы я послал в Новосибирск для Годунова какую-нибудь матрицу. Наш Галкин на всевозможных конференциях при общении с видными учёными хвалится, что в ЦАГИ имеются хорошие матрицы, и тогда его просят прислать хотя бы одну. Вот и получается, что потом эту просьбу спихивают на меня. А какие им нужны матрицы? И зачем? Им, наверное, нужны плохие матрицы. Хорошие они и так могут списать из учебника по алгебре.

21 февраля 1991 года, четверг.

Сразу же после шахматного клуба ко мне подошёл Крапивко с толстой пачкой напечатанного на машинке теста. Это наш новый с ним отчёт по его ракете. Там ещё третьим соавтором числится Сабанов, т. к. из 45 стр текста 3 стр – его. Анатолий Васильевич вручил мне текст с тем, чтобы я сам вписал свои формулы и нарисовал свои рисунки. Что касается текста, то он в восторге от моего сочинения. Я и сам горжусь тем, что мой отчёт о Крапивкиной ракете получился как увлекательная повесть. К тому же я, следуя моему стилю, все рисунки вставляю прямо в текст, как это делается в научных книгах. Читатель, наверное, заметил, что и в этом дневнике встречаются рисунки. Крапивко новый отчёт начал с того, что повторил старый, т. е. он состоит из двух частей: предварительный расчёт и уточнённый расчёт.

У Ирины появились новые трудности в связи с судебной волокитой. Заседание Раменского суда 15 февраля не состоялось из-за неявки ответчика, который вместо себя прислал телеграмму с просьбой отложить суд на месяц. Судья сказала Ирине: «Ждали результата два года, - подождите ещё месяц». И отложила суд до 11 марта. Но, похоже, что ответчик переменил прописку в Москве и теперь будет некоторое время скрываться от судебных повесток. Вот так он тянет время: Авось старуха, его мать, помрёт, и тогда истца нет, – нет и суда!.

22 февраля 1991 года, пятница.

Я уже писал, что наши разговоры богаче всяких писем и дневников. И …учебников. Школьных учебников! Я вспоминаю, как повезло нам в школьные годы: наши учителя знали и говорили во много раз больше, чем написано в учебниках. Это было в Новосибирске в 1947-49гг. Наши учителя сплошь были если не профессора, то люди из университетов: математик – Давид Львович Эттингоф, физика – Отто, геометрия – Вит. Макс. Цетнерский, нем. язык – Георгий Ив. Цаннер, литература-Жаров (кличка «Примус», потому что он часто распалялся, да и сам был маленький и краснолиций), анатомия – Грюнвальд. Женщин было только две: по истории и химии. Все эти преподаватели были высокой культуры, они попали в Новосибирск в годы войны, будучи эвакуированы из Европы и расставшись с университетами и другими важными предприятиями. Они вдохнули в нас новую культуру, иначе бы мы прозябали алкоголиками.

Сегодня Света принесла самодельный торт в честь праздника. Эдик съел один кусочек, а я два, причём я не люблю запивать чаем. Я вообще никогда не пью, кроме еды. По этому поводу вспоминаю, как на вершине Ключевской сопки я съел банку сгущёнки, ничем не запивая.

Эдуард весь день ждал Белянина с завода Сухого. Тот его предупредил, что обязательно приедет. Я позвонил на завод, там Ворона ответила, что в его блокноте написано «в ЦАГИ». Но он так и не приехал, а шахматный блиц развернулся в честь 23 февраля с 14 час.

23 февраля 1991 года, суббота.

В 11 час пришёл Аркаша Минаев за очередной видеокассетой. На этот раз его дочь Маша (он её называет по-разному: Маня, Мария, Маша) заказала фильм Хичкока «Птицы». Это один из ценнейших фильмов в моей коллекции и я выпустил его из рук с досадой, и всё время беспокоился, как бы они его не пустили по рукам, но Аркаша клялся, они не выносят из своего дома. Сам Аркадий не любит видео и не смотрит, – всё для Маши. Я поздравил его с днём Советской Армии, но он кисло ответил, что, к сожалению, невозможно достать выпивку. Тут я вспомнил о Гериной яблочной браге, от которой ещё осталась треть банки. Я достал этот яблочный сидр из холодильника и налил Аркадию стакан. Он был очень доволен.