Владимир Буньков - Дневник научного работника

Мы начали с Олегом интенсивный обмен кассетами, хотя большинство фильмов мы уже смотрели. Среди кассет Минаева нашлись и шедевры: «Космическая одиссея» Кубрика, «День шакала» по книге Форсайта, «Чемпион» Дзеффирелли и т.п. Целыми днями я переписывал эти видеокассеты. Экземпляр себе и экземпляр Саше Гоноровскому, который принёс свой японский плеер.

А тут ещё Анатолий Родионович Петраков, который много лет вёл киноклуб, - он принёс фестивальные фильмы: «Невыносимая лёгкость бытия» Кауфмана (о Праге 1968г), «Повар, вор, жена и любовник» Гринэвея, и ещё «Чрево архитектора (этот мне не понравился).

Саша Гоноровский позавидовал мне: «Владимир Георгиевич, у Вас отличный отпуск!» Странное дело получилось с «Космической одиссеей». Этот фильм мы с Олегом (Никитиным) смотрели 5 лет назад, в моём видеожурнале он оценён на 4 по 6-бальной системе. За 5 лет я всё забыл. Сейчас я его вручил сначала Саше на отзыв. Он посмотрел и сказал, что фильм «так себе», - списывать не надо, и что он по своим средствам устарел. Потом посмотрел я и… обомлел: больше двух часов, несмотря на спокойный ход сюжета без шума и страшных сцен он держит зрителя в напряжённом внимании каждую секунду, и к концу фильма интерес всё нарастает. Фильм проникнут философским настроением. Вопросы, которые возникают только на лекции по философии: где начало, где конец и т.п. – здесь проникают в сознание и не дают покоя. На лекции нас заставляют думать об этом, а в фильме невозможно не думать о том же, хотя сюжет весьма прост: на космическом корабле случилась авария, но один человек всё-таки долетел до Юпитера, и стал там жить. Для чего? Что заставляет человечество искать разум вне земли?

Я призадумался о снижении уровня жизни. Я так мечтал выйти на пенсию, но как раз в это время реальная пенсия внезапно уменьшилась в 4 раза. Если всегда она была 132 руб, то новая пенсия в 800 руб равносильна из-за инфляции всего 32 руб. Раньше мы тратили на еду на 5 человек 300 руб в месяц, то теперь получится в 10 раз меньше.

Но я не рассказал о конце отпуска. Последние две недели я совершенствовался в ремонте радиоаппаратуры. Было несколько дел, но стоит рассказать только об одном: это ремонт двухкассетника SHARP, который мне принёс Серёжа, мой постоянный клиент. В этом кассетнике сгорела выходная микросхема, и кто-то уже пытался чем-то заменить её. Сначала некто перевёл стерео в моно, повесив на один оставшийся исправным канал оба динамика. Но из-за перегрузки всё окончательно сгорело, так что внутри на этом месте всё было вырвано.

Серёжа оставил мне этот кассетник для ознакомления. Схемы не было. Серёжа сказал, что все отказались, но он надеется, что я сделаю. Я обещал дать ответ через три дня, но он не звонил целую неделю, а когда позвонил, то у меня уже всё было готово.

Сначала я два дня разбирался со схемой. Наконец я нашёл те два входа в сгоревший усилитель мощности. Эти два конца я подвёл к своему усилителю мощности (на К174УН14) – всё заиграло! Значит, мне надо вставить внутрь пару каких-нибудь модулей мощности, желательно из готовых. Для этого подходил модуль звука от телевизора «Рубин-202». У меня среди запасных частей нашёлся такой, называется УМ1-3. Там всё мне подходило: питание +12в (в ТВ +15), мощность 3 вт. Недоставало только ещё одного такого же. Вот почему мне пришлось ехать в Москву. В модуле УМ1-3 применяется МС К174УН7. На Шаболовке за неё просили 30 руб. На Сущёвском валу – 20 р, - там я её и купил. На Тверской в «Юном технике» 15 р, но у меня она уже была.

Собрав ещё один модуль УМ1-3, я наконец наладил полное стереозвучание кассетника SHARP. Пришёл Серёжа и убедился, что стереомузыка льётся чисто и громко. Однако в паузах появился фон (когда переходишь на батарейное питание, фон исчезал). Я назначил гонорар 600 руб, но если он хочет избавиться от фона, то ещё 200. Он сказал, что кассетник не его, а его начальника, но он не сомневается, что надо сделать без фона. Тогда я потратил ещё один день для расчёта и изготовления стабилизатора с переходом от +12 в к +10в. Это было в последнюю субботу отпуска, когда утром я как обычно проплыл свои 1700 м, а Ира – 650. Серёжа приходил днём в 13 час, и я ему обещал доделать к вечеру следующего дня, но всё закончил к полуночи этого.

А уж в воскресенье я отдыхал от всех дел.

Спустя два дня Серёжа торопливо забрал свой кассетник, оставив 800 руб, которые он выдал самыми крупными купюрами: 100, 200, 500.

Купюру 500 руб я впервые держал в своих руках.

Так закончился мой зимний отпуск. Иногда я брал на руки внучку Женю, которой пока ещё 7 месяцев, и час-другой играл с ней. Ей нравятся мои игры и песни, а пел я ей то же самое, что пел 25 лет назад: «Жили у бабуси два весёлых гуся». Завидев меня издали, она начинает радоваться, и тянуться ко мне ручками. Алексей же любит только смотреть телевизор.

13 апреля 1992 года, понедельник.

Кончился отпуск, а меня тут уже ждут. Во-первых, как сказал Карклэ, надо было ещё в марте написать отчёт о расчёте крыла Боинг. Я же, уходя в отпуск, оставил им в чёрной тетради все результаты по этим расчётам, полагая, что этого им с Парышевым будет достаточно. Но Парышев на две недели улетел в командировку в Южную Корею, - он там читал лекции по аэроупругости, а Карклэ начальник, и отчётов не пишет. Во-вторых, меня ждала Буданцева. Договор с фирмой Сухого намечался на сумму 1.5 млн руб, но по указанию Соболева в стоимость решили включить ещё и расходные материалы: бумагу, фломастеры… Так что Буданцева, добившись от заказчика согласия оплатить расходы по бумаге для вывода результатов с ЭВМ, просила меня дать обоснование на расход бумаги для Лабтама. У наладчика Морозова я узнал: «Бумага рулонная для принтера, цена 26 руб за кг». Для трёх самолётов, которые нам предстоит посчитать, достаточно трёх рулонов на 78 руб. Итак, Буданцева к тем полутора миллионам рублей добавила ещё эти 78 руб, и все были довольны. В договорах все цифры ставятся в тыс руб, так что в каждом пункте ей пришлось дописать 0.026. Она подумала, что это не солидно, и исправила на 0.13.

И вот во вторник после обеда я принялся за отчёт (вчера было 13-е, понедельник – день тяжёлый). А в четверг утром я сшил готовый отчёт и понёс на подпись Карклэ. Он подписал, прочитав только выводы.

Одновременно оформляли отчёт об экранолёте Сухого трое авторов: Мосунов, Набиуллин, Рыбаков. Договор о нём они заключили с Беляниным летом, когда меня не было (я был на Амуре). Нынче Рыбакова нет: он до сих пор болеет и ходит пока на костылях, - но они всё равно его вписывают в соавторы.

Обсуждение моего отчёта состоялось на следующее утро у Стрелкова. Как всегда, он провёл со мной получасовую беседу, указав, что следует переделать. Он всегда приходит в весёлое настроение от моих введений к отчётам. На этот раз его развеселила фраза: «Если крыло самолёта сделать стальным и монолитным, то оно будет иметь фантастически высокую критическую скорость флаттера». Он мне доказывал, что скорость не может быть фантастической, - ведь это же не скорость света. А я ему отвечал, что хочется хотя бы во введении чем-то оживить отчёт, а то десятки лет все наши отчёты выходят официально скучными. Тем более, это же всего лишь введение, а не выводы. Во введении можно поговорить о чём-либо возвышенном, например в одной из диссертаций из академии Жуковского введение начиналось с одобрения решений очередного съезда КПСС.