Владимир Буньков - Дневник научного работника

В прошлом году я оказался с Загайновым вместе в доме отдыха «Соколова пустынь». Он очень любит рыбалку, хотя и ничего не поймал. Потом из дома отдыха ехали на его «Жигулях»: он с женой и я с Ваней. Весь путь, включая ремонт колеса у Донина, занял всего 2 час.

Если же ехать на электричке, то это займёт 5 часов.

Итак, конференция началась в 17 00, но кончилась не в 20 00, как я ожидал, а в 22 00. Сначала до 19 00совещались с делегатами. Их трое: от ЦАГИ - Загайнов, от ЛИИ - Цыплаков, от Горкома КПСС – Шогин. Загайнов повторил своё интервью в «МК». Цыплаков говорил очень хорошо. Шогин – общие слова.

Все склоки начались после перерыва в 20 час, когда стали обсуждать постановление комиссии о проведении избирательной компании, организованной парткомом. Там в числе прочих был пункт: «Партком плохо организовал выборы на XIX партконференцию, так как трое предложенных им кандидатов: Свищёв, Иванов, Ерофеев, - были отвергнуты и взамен предложен и выбран Загайнов». Об этом пункте спорили больше часа. Многократно голосовали. За утверждение этого пункта голосовали 193, а против – 132, но председатель Ким решил, что 50% не набирается, поскольку на конференции зарегистрировано 540. Но ему возразили, что в данный момент присутствует меньше (и в самом деле, после перерыва многие сбежали). Тогда посчитали, сколько присутствует: оказалось, 389. Ким говорит: «Вот видите, 50% набирается!» Стали снова спорить. Вождаев предложил «принять к сведению и учесть высказанные замечания», но ему возразили: «Это пахнет периодом застоя! Принять…Повысить…Усилить! Хватит на нас давить!» Конференция распалась на два лагеря: кто - за, кто - против. Шкадов – за партком: «Представьте, что партком выдвинул бы в делегаты Загайнова! Уверяю вас, тогда конференция была бы против него, а предложила бы своего!» Шкадов вообще очень хитрый: он научил, как добиться, чтобы на XIX партконференции Загайнову удалось выступить непременно. Для этого достаточно поднять руку при обсуждении постановления. Он же попросил Загайнова в своём выступлении отметить несостоятельность правительства в борьбе с пьянством, приведшую к массовому самогоноварению, и потребовать опубликовать нашумевшее выступление Ельцина на Политбюро. Я при этом подумал: всё это мелочи, это уводит от главного.

Спустя полчаса таких дебатов кто-то предложил ещё раз уточнить число присутствующих, вычтя из него число гостей без мандатов. Ким тогда просит: «Поднимите руку, кто гости! Шесть». А это значит, что на конференции присутствует не 389, а только 383 и, значит, есть 50%!

Вот так вскоре и подошли к концу, а я дочитал первую часть романа Гроссмана «Жизнь и Судьба», и был настолько потрясён, что выписал оттуда кое-какие цитаты: «Сверхнасилие тоталитарных социальных систем оказалось способным парализовать на целых континентах человеческий дух».

18 июня 1988 года, суббота.И ещё из книги Гроссмана: «Маяковский – сама государственность в своих эмоциях. А Достоевский – сама человечность в своей государственности».

- Из чего твой панцирь, черепаха?

Я спросил и получил ответ:

- Он из мной накопленного страха -

Ничего прочнее в мире нет!

Итак, роман Гроссмана дочитан. Действительно, роман оказался одним из лучших в советской литературе. Его можно сравнить с «Войной и миром» Толстого. В нём подняты проблемы «народ – партия – вожди», но главная проблема: «Государство (тоталитарное) и личность».

Личность может быть подавлена безгранично. При уничтожении евреев фашисты настолько подавили дух нации, что стали возможны такие эпизоды. Идут ежедневные казни. Ежедневно очередные две тысячи из еврейского гетто стоят в очередь на казнь. В очереди добровольцы следят за порядком. Те, у которых очередь подойдёт только к вечеру, запасаются минимумом удобств: бутерброд, вода и зонтик от солнца.

Роман Гроссмана «Жизнь и Судьба» написан в 1960г. В нём написано практически всё, что начали обсуждать только сейчас, в период гласности, т. е. он опередил время на 28 лет. И только сейчас его разрешили напечатать. А страх остался и до сих пор. Но, кроме страха, народом овладела ещё и безынициативность. Это не видно на поверхности, но это начинает себя проявлять. Если старшее поколение было по инерции деловитым, так как воспитывалось в дореволюционных семьях, ещё не потерявших здоровые традиции, то новое поколение: наши дети, - уже беспомощны. Теперь не редки случаи, когда выпускник вуза добровольно идёт в дворники.

19 июня 1988 года, воскресенье.

Вода в Кратовском пруду остыла за семь дней с +23 0до +18 0. Вчера купались только двое мальчишек, и ещё несколько человек сидело на пляже. Странно, что люди не купаются: ведь едут же на Рижское взморье за большие деньги, а там вода холоднее. В прошлые годы я купался обычно с Ваней, а теперь без него, потому что он стал двоечником. Мы с Ириной ругаем его: «Двоечник!», - но я не уверен, правильно ли мы поступаем. Последние годы на физтехе стало хуже, чем было в наши годы. Я сужу об этом по матанализу: в заданиях появилось много противных абстрактных задач на непрерывность и пр., а это может отбить интерес к науке.

Я уже и не мечтаю, чтобы Ваня учился на стипендию: хотя бы не отчислили совсем. Помогать бесполезно, так как у него нет интереса. Сегодня мы с Олегом прокрутили старые кассеты с фильмом «Омен», а разрешили смотреть только Лиле и Гере, а Ваню не пустили.

Философский фильм «Омен» идёт 5 1/2 часов – о деятельности дьявола. В нём нет ничего волшебного, но случайности ужасны! В нашей жизни тоже много случайностей, например, 35 лет назад в Жуковском как-то во время дождя одна девушка, спасаясь от ливня, стояла у стены дома. А на верхнем этаже хлопнуло окно и выпавшим осколком стекла девушке ранило бедро. Никто не догадался остановить кровотечение, и она умерла. Или вот случайность существенная. В стране намечался социализм, но во главе случайно оказался кровавый диктатор Сталин.

20 июня 1988 года, понедельник.

Я по-прежнему замещаю партгруппорга Лущина, ушедшего в отпуск. Сегодня в 16 00я организовал собрание всего отдела по обсуждению проекта положения об СТК. Наши отдельские собрания проходят в зале частотников. В летнее время многие в отпуске и поэтому было всего 20 человек вместо 47. На наше собрание пришёл и Сопов – вдохновитель самой идеи о совете трудового коллектива. Поэтому дискуссия была направлена в основном в его адрес. Больше всех критиковал проект Соболев: он заметил, что, беря за основу закон о государственном предприятии, авторы проекта так исказили многие статьи, что остались только права у СТК, а обязательства пропали. После получасового обсуждения внесли около десяти поправок, а также выдвинули в СТК семь человек: Булычёва, Шалаева, Долбнева, Карклэ, Алексеева (Павла), Ягольницкого и Комарова. А в 17 00должно было начаться ещё одно заседание: открытое заседание комиссии парткома по положению об СТК института, куда приглашались все желающие.