Владимир Байков - 1956. Венгрия глазами очевидца

— Вот мы касались эмиграции, — продолжал Кадар. — Мадьярам не привыкать эмигрировать — это болезнь, видимо, небольших экономически неустроенных стран. Если посчитать, сколько венгров живет за ее границами, то с потомками наберется, наверное, еще одна страна, если не больше [97] Об исторических последствиях Трианонского мирного договора 1920 года, вследствие которого за пределами венгерского государства оказалось более 3 млн венгров, см. выше. Парижский мирный договор 1947 года с очень маленькой корректировкой не в пользу Венгрии подтвердил ее трианонские границы. . Хорти из трехсоттысячного рабочего класса уничтожил несколько десятков тысяч, около ста тысяч — вынудил эмигрировать. Но ведь тогда бежали от фашистов, буржуев и помещиков, а сейчас убежало вдвое больше, причем из страны социализма, из народного государства.

— Наши люди теперь образованнее, мадьярскую историю знают вдоль и поперек, и они призадумаются, какая же разница между фашистским режимом Хорти и нашим — социалистическим? — рассуждал Кадар. — Ракоши и его окружение об этом не думали, теперь мы получаем плоды их преступлений, и нам с вами надо об этом серьезно, очень серьезно призадуматься.

Хрущев твердо пообещал Кадару остановить Серова:

— Мы вскоре освободим его от венгерских дел, да и вообще от дел, связанных с политической безопасностью [98] И. А. Серов, которому Н. С. Хрущев не доверял, был в 1958 году заменен на посту председателя КГБ выходцем из партийно-комсомольских аппаратчиков А. Н. Шелепиным, однако до 1963 года возглавлял Главное разведывательное управление Генштаба. После скандала с разоблачением офицера ГРУ О. Пеньковского как иностранного агента Серов был освобожден от занимаемого поста, понижен с генерала армии до генерал-майора, лишен звания Героя Советского Союза, позже исключен из партии по обвинению в нарушениях социалистической законности и использовании служебного положения в личных целях. .

Хрущев интересовался, как Кадар планирует вести страну после кризиса, как будут строиться отношения с СССР?

— Я знаю, что без советского газа, нефти, электроэнергии Запад нас задушит экономически, — рассуждал Кадар, — если даже в Венгрии будет вдвое больше советских войск, чем имеется сейчас. Не перекрывайте заслонки советским энергоресурсам — это главное, что вытянет Венгрию из кризиса.

Кадар твердо сказал, что новое руководство не даст возродиться сталинско-ракошистскому режиму, не позволит стричь любые воззрения под одну гребенку, отрицать материальную заинтересованность и свободное действие закона стоимости, а потом снова навязать административно-командную систему планирования. Не допустит оголтелого отрицания особенностей исторически сложившегося исконного мадьярского характера и венгерских особенностей жизни — тогда страна выйдет на правильный путь без всяких кровавых потрясений.

— Все, что я планирую, — говорил Кадар Хрущеву, — это выполнить наказ всенародного восстания 1956 года. И я, мадьяр до мозга костей, не отступлю от этих требований венгерского народа, да мне и не дадут отступить — отстранят от руководства, как отстранили Ракоши. И ведь все, намеченное нами, можно проводить, не ссорясь с советскими людьми и руководством СССР, если оно не будет мешать нам жить по-новому.

Во время этой беседы Кадар попросил Хрущева направить делегацию партийных работников в обкомы ВСРП [99] В декабре 1956 года в целях оказания помощи формирующимся органам новой партии на местах Секретариатом ЦК КПСС было принято постановление о командировании в Венгрию сроком на два-три месяца пятидесяти ответственных партийных работников. Они выполняли функции заместителей военных комендантов по экономическим и политическим вопросам. См.: Советский Союз и венгерский кризис 1956 года. Документы. С. 741. , а также прислать знающего теоретика марксизма-ленинизма для работы с докладами и решениями ЦК. Очень важно, чтобы теперь, когда к Венгрии проявляется все больший интерес, чем это было раньше, документы ЦК ВСРП готовились бы на современном уровне марксистско-ленинской теории, но с учетом венгерских особенностей.

— У нас, в Венгрии, есть такие кадры, но это бывшие ракошисты, а их привлекать к этому делу не хотелось бы, — добавил Кадар.

Хрущев вскоре отправил в Венгрию известного философа, вице-президента Академии наук СССР, Председателя Общества советско-венгерской дружбы академика Петра Николаевича Федосеева с небольшой бригадой ученых помочь в этом деле Кадару. Хотя к ним и были прикреплены другие переводчики, но пока это дело отладилось, работы у меня стало больше. Обстановка в стране к этому времени становилась все безопаснее, и Федосеева с его группой поселили уже не в Парламенте, а в так называемой партийной гостинице, куда потом переселился и Кадар с небольшим аппаратом и временно взял и нас.

Напряжение в Венгрии уменьшилось по всем направлениям, поэтому военную охрану Парламента сняли, необходимость в советском переводчике потихоньку отпала, и вскоре я перешел работать советником в Посольство СССР в Венгрии, но по многим вопросам я еще не раз бывал у Кадара до самого моего отъезда из Будапешта.

Для того чтобы лучше представить себе Кадара как человека, необходимо познакомиться с тем, как он предпочитал отдыхать. Охота для Кадара была не только протокольным официальным или неофициальным дружеским приемом для самых почетных гостей, а иногда и приемом инкогнито. Так принято во всем дипломатическом мире, чтобы обсудить волнующие все стороны вопросы в неформальной атмосфере, спастись от назойливых журналистов или от обязательных информационных сообщений. Охота для него была любимейшей формой отдыха, которая, как я видел, находясь с ним в Парламенте, а потом и в партийной гостинице, являлась отдушиной от дел, правда очень редкой — после того мятежного времени было не до отдыха.

Однако он вырывался из Будапешта в ближайшие охотничьи хозяйства уже в конце 1956 и в начале 1957 года и брал меня с собой по той же причине — возможной и неожиданной встречи в лесу с советскими военными патрулями. Не буду лукавить — я всегда был очень рад таким вылазкам.

Во время наших бесед в свободное от работы время Кадар рассказывал, что к охоте привык еще в детстве — очень любил природу и самостоятельно уходил гулять в лес собирать грибы и ягоды. Отец, бросивший семью и обосновавшийся в хорватском приморском городе Риека, где Кадар еще в эпоху австро-венгерского дуализма, в 1912 году, собственно говоря, и родился, ничем не помогал матери, они буквально нищенствовали, голодали, и средства для покупки еды ему приходилось добывать в лесу или в поле, собирая хворост или работая свинопасом. С детских лет он познал тяжкий труд батрака.