Владимир Байков - 1956. Венгрия глазами очевидца

Эти центробежные настроения, расхождения, «разладицы», как их характеризовал Хрущев, в какой-то степени были порождены венгерским кризисом. Он говорил об этом не в плане осуждения, а, как мне показалось, наоборот, как о предвестнике перемен, свидетельстве нежелания жить по-старому, и не только нежелания, но и невозможности.

— Когда плохо стало после прихода Гитлера к власти и когда разразилась военная гроза, все сгрудились под одним деревом, — как всегда, образно выражался Хрущев, — под одним дубом — Советским Союзом, а как гром отгремел — стало жить спокойнее, и все разбрелись пастись но лугу поодиночке.

Однако он промолчал о том, что существовал не только дуб, но и советские дубины, которыми размахивали над головами людей освобожденных стран. Хрущев в этот раз признался Кадару, что он не сразу согласился на его кандидатуру как председателя Совета министров Венгрии для «приведения в порядок взбунтовавшейся страны» и дальнейшего ее восстановления.

Хрущев рассказал Кадару о том, что на совещание с югославами, где решался вопрос о кандидатуре будущего главы Венгрии, он прилетел в начале ноября 1956 года вместе с «совсем вывернутым наизнанку» Маленковым, не переносившим самолетные качки. На переговорах с Тито и его соратниками обсуждали в том числе, как расхлебывать, по выражению Хрущева, активно «заваренную при югославском участии кашу» [102] Имеются в виду проюгославские симпатии и югославские связи венгерских коммунистов-реформаторов, выступавших за радикальные внутриполитические перемены и более независимый внешнеполитический курс Венгрии. Отчет о содержании встречи Н. С. Хрущева и Г. М. Маленкова с югославскими лидерами И. Брозом Тито, Э. Карделем и А. Ранковичем на о. Бриони на Адриатике в ночь со 2 на 3 ноября 1956 года (подготовлен послом Югославии в СССР В. Мичуновичем) опубликован: Советский Союз и венгерский кризис 1956 г. Документы. С. 524–533. См. также: Едемский Л.Б. По следам конкретных консультаций на Брионах 2–3 ноября 1956 г. // Славянский альманах. 2010. М., 2011. В ходе брионской встречи руководители Югославии, опасавшиеся слишком резкого сдвига вправо в соседней стране и явно не желавшие утраты власти венгерскими коммунистами, поддержали, хотя и с оговорками, советские планы по смене власти в Венгрии силовым путем. В качестве главы нового венгерского правительства они предложили Я. Кадара, с этим выбором согласился и Н. Хрущев, поначалу склонявшийся к кандидатуре Ф. Мюнниха. . Позже стало известно, что до Югославии Хрущев и Маленков «в темпе» облетели столицы соцстран Европы, где нервно и спешно советовались с руководством компартий [103] Встреча с польскими лидерами В. Гомулкой и Ю. Циранкевичем состоялась 1 ноября в приграничном Бресте, оттуда Хрущев и Маленков отправились в Бухарест, куда прилетели также лидеры Болгарии и Чехословакии, оттуда высокопоставленные советские эмиссары полетели на о. Бриони к Тито. Из руководителей европейских соцстран лишь поляки выразили неудовольствие планами силового решения венгерского вопроса (Гомулка, только что вернувшийся к власти на волне общественного подъема под лозунгами большей независимости от Москвы, понимал, что советская интервенция в Венгрии усилит в Польше антикоммунистические настроения, а значит, ослабит позиции правящей ПОРП). Однако и поляки обещали воздержаться от публичной критики советских действий в Венгрии. , звонили даже руководителям КНР по поводу того, как решать проблему «взорвавшейся» Венгрии [104] С 23 октября в Москве находились члены узкого руководства китайской компартии Лю Шаоци и Дэн Сяопин, они приглашались на заседания Президиума ЦК КПСС по венгерскому вопросу, поддерживали телефонную связь с Мао Цзэдуном. Позиция руководства КПК менялась по мере углубления кризиса коммунистической власти в Венгрии. Поначалу представители КПК призывали советских лидеров к большей терпимости и учету национально-специфических особенностей отдельных стран при строительстве социализма. Однако к концу октября, убедившись в том, что коммунисты теряют власть в Венгрии, они стали призывать Москву к скорейшей ликвидации венгерской «контрреволюции». . Они опасались, что на пограничных с Венгрией территориях — Трансильвании, Воеводине, а там и на всех Балканах — могла разразиться война [105] В ряде соседних стран, где проживали большие венгерские меньшинства (в Румынии, Чехословакии, Югославии), существовали опасения оживления в Венгрии ирредентистских тенденций, активизации сил, требующих пересмотра границ, установленных по итогам двух мировых войн. Эта угроза зачастую преувеличивалась, лозунги ревизии границ на самом деле занимали очень маргинальное положение даже на правом фланге внутриполитической жизни. .

— Я склонялся к кандидатуре Ференца Мюнниха, а не к твоей, — с грубоватой простотой признался Хрущев. — Ты поймешь меня: он самый авторитетный в Венгрии человек, его боялся Ракоши, даже не допускал к Политбюро, в какие только страны послом не гонял, лишь бы подальше от Будапешта. А он — испытанный боец, воевал везде — и в Первой мировой, и у нас, в гражданской, и в Испании против Франко, и в Отечественной — настоящий воин! Да и лично я его знаю — учились вместе в Промышленной академии еще в 30-х годах, в одной палатке в летнем лагере жили. Товарищ честный, человек добрый! Но стар — 70 лет, и больной совсем — войны даром для здоровья не проходят. Да и сам Мюнних не претендовал на первую роль, посчитал, что лучше использовать его как твоего помощника.

— Вот тебе, молодому, только 40 лет минуло, — продолжал Хрущев, — а выпала доля вытащить Венгрию из сталинского болота, в которое твоя добрая и гордая страна втянулась за 12 лет не без нашего советского участия. Очень трудно будет тебе — новому руководителю нужны, ты сам это знаешь, новые кадры, на старую номенклатуру не обопрешься, режим Ракоши прогнил, прежние вожди причастны к незаконным убийствам и репрессиям — народ им не верит и не простит. Как теперь думаете жить, куда пойдет Венгрия? — как и в прежних беседах, продолжал спрашивать Хрущев.

— Мне досталась тяжелая ноша, но я выбрал ее, — ответил Кадар, — хочу, чтобы в Венгрии не развязалась гражданская братоубийственная война, в которую бы втянулись все мадьяры от мала до велика. Я венгр, — снова подчеркнул Кадар, — и знаю характер «ножевых мадьяр», поэтому сознательно попросил у вас военной помощи как гарантии спокойствия после восстания, хотя знал, что меня многие коренные мадьяры на завтра же возненавидят. Теперь наведен порядок, но какой кровавой ценой! — с горечью заметил Кадар.

Начали мы строить новую Венгрию, хоть и с вашей помощью, но, как вы уже заметили, без нашего вам подчинения, на равноправии, и без нового вмешательства ваших военных сил. Но надо вывести войска [106] Советские войска покинули Венгрию только с крахом мировой системы социализма, в 1990–1991 годах. . Венгерский народ оккупантам все равно не покорится — может быть, будет жить хуже, беспокойнее, но не потерпит длительной, как раньше, оккупации.