Владимир Байков - 1956. Венгрия глазами очевидца

С конца 1970-х годов кадаровское правление медленно, но неотвратимо вступало в полосу кризиса. Общественный договор между обществом и властью выполнять было с каждым годом все труднее. Исчерпываются внутренние ресурсы, при неэффективной социалистической экономике растет внешний долг. Усиливается общественное недовольство, возникают первые оппозиционные структуры, самиздат, а следом за этим усиливается и административный пресс властей. В книге Владимира Байкова Янош Кадар (вспомним хотя бы живо написанную главу о его ознакомительной поездке во главе делегации венгерских партработников на Донбасс в 1955 году) предстает как партийный функционер плоть от плоти рабочего класса, знающий пролетариат изнутри и умеющий излагать любые свои идеи на доступном рабочим языке. И можно понять, насколько волновала его, в свете событий польской «Солидарности», перспектива утраты доверия к себе и своему правлению основной массы пролетариата.

Специфика кадаровского режима позволила сделать в конце 1980-х годов более плавным переход от монополии коммунистов на власть к иным формам правления. Но результат, однако, мало чем отличался от того, что произошло в других странах Восточной Европы. День смерти Кадара 6 июля 1989 года символическим образом совпал с полной юридической реабилитацией его политического оппонента Имре Надя, который не был, в отличие от Кадара, сильным политиком-практиком, но чье идейное наследие было широко востребовано в эпоху смены систем.

Воспоминания В. С. Байкова интересны среди прочего тем, что проливают свет на некоторые особенности взаимоотношений Кадара с советскими лидерами — Никитой Хрущевым, Михаилом Сусловым, а также в то время послом, но будущим политическим тяжеловесом Юрием Андроповым. Хрущеву, судя по всему, Кадар сразу приглянулся на встречах, состоявшихся в напряженной обстановке начала ноября 1956 года, и ставку на него он сделал серьезно. Об этом можно судить и по тому, что на заседаниях Президиума ЦК КПСС он защищал Кадара от нападок Молотова и Ворошилова, высказал даже сожаление, что этого человека недооценили в июле, когда решался вопрос о преемнике Ракоши. Однако окончательно и бесповоротно вопрос о Кадаре как фигуре отнюдь не переходной был решен в марте-апреле 1957 года, когда Президиум ЦК принял специальное постановление о централизации утратившего доверие советских лидеров Ракоши, активно работавшего против новой будапештской власти, настраивавшего против нее венгерских коммунистов, бежавших в ходе событий осени 1956 года в СССР. Известно, что Кадар сохранял ответные симпатии к Хрущеву и даже, узнав в октябре 1964 года о его снятии, не преминул сказать в публичном заявлении, что удивлен вестью, пришедшей из Москвы: решать о том, кто встанет во главе КПСС — конечно, внутреннее дело этой партии, однако венгерский народ знает товарища Хрущева прежде всего с позитивной стороны… Для того чтобы устранить возникшую после этого в отношениях Кадара с новым, брежневским руководством КПСС напряженность, понадобился приезд в Венгрию на охоту зимой 1965 года первых лиц советского государства — Леонида Брежнева, Алексея Косыгина, Николая Подгорного.

Что касается Юрия Андропова, то в мемуарах людей, с ним работавших (включая академика Георгия Арбатова, профессора Фёдора Бурлацкого), получил хождение миф о том, что Кадар был чуть ли не креатурой Андропова, хотя еще в конце 1990-х годов в сборнике документов «Советский Союз и венгерский кризис 1956 года» были опубликованы донесения Андропова в ЦК и МИД, свидетельствующие о том, что посол поначалу откровенно настраивал против Кадара официальную Москву, а его предполагаемую кооптацию в ЦК ВПТ и восстановление в Политбюро расценивал как «серьезную уступку правым и демагогическим элементам». В Кремле настолько серьезно отнеслись к одному из донесений Андропова на эту тему, что оно стало в начале мая 1956 года предметом обсуждения на Президиуме ЦК КПСС и в результате в Будапешт для изучения на месте положения дел был командирован Михаил Суслов, который в отличие от посла не увидел угрозы в политической активизации Кадара (B.C. Байков, переводивший беседу Суслова с Кадаром, подробно описывает ее). И позже, после избрания Кадара в июле 1956 года в Политбюро, он явно (судя по донесениям Андропова и его подчиненных, опубликованных в вышеупомянутом сборнике) дистанцировался от советского посольства, не относился к кругу постоянных собеседников Андропова. Лишь только после того, как в начале ноября Кадар оказался во главе ВСРП и правительства, между ним и советским послом, впрочем, после этого проработавшим в Будапеште лишь считанные месяцы, устанавливаются корректные деловые отношения. Вопреки тому, что можно вычитать из некоторых не лишенных субъективности строк воспоминаний Байкова, деятельность советского посла в Венгрии, проявлявшего «когда надо» бдительность, «когда надо» — жесткость, но при этом сумевшего найти общий язык с новым руководством ВСРП и ВНР, была высоко оценена руководством СССР: уже через считанные месяцы после отъезда из Венгрии Андропов возглавил созданный специально под него новый отдел в аппарате ЦК КПСС — отдел по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран. Венгерские события стали для Андропова трамплином для головокружительного карьерного взлета, но это уже предмет другого разговора… Скажем лишь, что между Кадаром и Андроповым и дальше сохранялись нормальные корректные отношения вплоть до кончины Андропова в 1984 году.

В заключение следует еще раз констатировать: воспоминания Владимира Сергеевича Байкова будут с большим интересом прочитаны не только историками, но и всеми интересующимися новейшей историей Венгрии, а также политикой СССР в сфере советского влияния в Восточной Европе.

Александр Стыкалин,

кандидат исторических наук,

ведущий научный сотрудник

Института славяноведения РАН

Апро Антал (1913–1994) — деятель венгерской компартии. С 1946 г. на руководящих должностях в компартии, затем в Венгерской партии трудящихся. В ноябре 1956 г. вошел в правительство Я. Кадара, был членом Политбюро ЦК ВСРП, заместителем председателя Совета министров ВНР, председателем Госсобрания ВНР.

Арань Янош (1817–1882) — великий венгерский поэт.

Ацел Тамаш (1921–1994) — писатель, в 1955–1956 гг. активист внутрипартийной интеллигентской оппозиции, группировавшейся вокруг И. Надя. В конце 1956 г. эмигрировал на Запад, был профессором Массачусетского университета, писал работы по истории венгерской революции 1956 г.

Герё Эрнё(1898–1980) — венгерский коммунистический политик. С 1919 г. активист венгерской компартии, после поражения Венгерской советской республики 1919 г. эмигрировал в Вену, с 1924 г. в эмиграции в СССР, выполнял поручения Коминтерна в разных европейских странах. Участник гражданской войны 1936–1939 гг. в Испании. После возвращения в ноябре 1944 г. в Венгрию входил в узкое руководство венгерской компартии (с июня 1948 г. Венгерской партии трудящихся), отвечал за экономическую политику партии, был заместителем генерального секретаря Центрального руководства ВПТ. Занимал ряд министерских постов, был заместителем председателя Совета министров. В июле 1956 г. сменил Ракоши на посту первого секретаря ЦР ВПТ и занимал эту должность до 25 октября. В конце октября 1956 г. выехал в СССР, где находился до 1960 г. В 1962 г. был исключен из ВСРП за злоупотребления властью в эпоху сталинизма.