Вадим Кожевников - Годы огневые

Он Поделился своими наблюдениями над советскими людьми.

«Вы, русси, отличаетесь от других туристов тем, что восхищаетесь искусством людей, которые создали древние храмы, а все другие восхищаются тем, как богато жили фараоны». Он подарил одному из нас искусно вырезанный на камне древний рисунок и отказался взять деньги. Он сказал, что знает твердость асуанского гранита и поражен, как строители могли вырезать в нем свои гигантские сооружения.

У белой колоннады храма царицы Хатшепсут мы встретили польского археолога Лешека Домбровского, который открыл здесь, в долине, развалины храма Тутмеса III — юного супруга Хатшепсут, в свое время обижаемого своей пожилой женой и потом отомстившего ей тем, что он всюду уничтожал ее изображения.

Глядя на величественные сооружения, полные изящества и дивной прелести, мы ни на секунду не могли забыть простую глиняную табличку с клинописными знаками, которыми было написано еще четыре тысячи лет назад безымянное послание: «Я голодаю, пришли мне пшеницы и кунжута». И желание увидеть скорей строительство высотной Асуанской плотины становилось не менее жгучим, чем само африканское солнце.

В долине Нила шла уборка урожая. Горы сахарного тростника лежали у обочин дорог, их транспортировали на самый большой в Египте Луксорский сахарный завод. Пирамиды лука, чеснока возвышались лаковыми холмами. На токах каменными древними катками обмолачивали хлеб. Покрытые жесткой сухой пылью пустыни шли отары овец, их сопровождали пастухи — стройные, тощие, с орлиными взорами бесстрашных кочевников.

В океане света, как вечно зеленая оранжерея, лежала богатейшая Нильская долина.

Но, возможно, оттого, что мы слишком стремительно передвигались в пространстве, будем считать, что в этом виноват Фатхи, мы не смогли ответить, почему в этой богатейшей долине еще так бедно живут феллахи, почему они пользуются орудиями труда такими же, какими пользовались древние египтяне, и жилища их подобны тем, в каких ютились люди, строившие пирамиды тысячи лет назад. Но в чем мы были твердо убеждены, так это в том, что создание Асуанского гидроузла с гидростанцией, которая будет обладать мощностью в 2,1 миллиона киловатт и которая будет вырабатывать в год 10 миллиардов киловатт–часов, даст стране возможности для больших социально–экономических преобразований. Это будет индустриальный бастион Египта, надежная опора его экономической независимости.

После Луксора кончилась дорога, обсаженная эвкалиптами.

В пальмовых рощах меж деревьев густо колосилась пшеница. Между глинобитными хижинами всюду торчали остроконечные купола голубятен — местные заводы удобрений. Порхали ласточки с оранжевой грудью. По рисовым полям бродили фарфоровой белизны ибисы. Бедуины гнали караваны верблюдов, нагруженных бочками с горючим, и надменно не уступали дороги грузовикам, кузова которых были размалеваны и украшены всеми цветами радуги.

На советских скреперах работали арабы–машинисты, углубляя и расширяя русла старых каналов для будущей большой воды высотной Асуанской плотины. Скоро мы увидели строительство новых селений, куда будут расселены по племенам жители тех районов, которые закроет будущее Асуанское море, протяженностью в 500 километров.

Полуголый курчавый мальчишка араб подошел к нашей машине и, протягивая руку, сказал:

— Здрасте.

Значит, здесь уже не редкость советские люди, и Асуан близок!

Мы остановились у храма Кут–Умбо, возвышающегося над Нилом. Здесь некогда обитала Клеопатра. В комнатах ее сохранилась удивительной красоты и изящества цветная роспись. Мы мечтательно глядели на бассейн, в котором купалась некогда эта увлекательная царственная дама.

Охранитель храма привел нас в сторожку, где навалом валялись заплесневелые мумии, сушеные крокодилы и черепа, но смотреть на эти кладбищенские останки было неприятно. Мы ходили по дворцу Кут–Умбо. Он не поражал гигантскими размерами, он бы сделап грациозно, и воды Нила нежно омывали его отвесные стены. И здесь уже разгорелся далеко не научный спор: кто из двух прелестней — Нефертити или Клеопатра? Очевидно, у египтологов по этому вопросу тоже нет единого мнения.

А потом мы ворвались в пустыню. В каменное черножелтое крошево, горячее, как обломки подины не остывшей мартеновской печи.

Здесь уже не было асфальта. Не было и травинки. Каменные хребты в расселинах, в обломках, голые скалистые зубья с розоватыми оттенками. Под колесами машин скрежетал каменный щебень, и пыль пустыни жгла кожу, будто едкий порошок. И в этой пустыне мы увидели палатки геологов, буровые вышки, оранжевые бочки с горючим. Где–то здесь работали экспедиции и советских геологов. В районе Асуана были открыты недавно железные руды. В Египте нет каменного угля. Но Асуанская мощная гидростанция будет основой для создания в Египте электрометаллургии.

Мы уже не упрекали Фатхи за ту бешеную скорость, с которой он гнал машину. Сквозь открытые окна раскаленный воздух врывался тугим шквалом. От этого не становилось прохладнее, но было чем дышать.

В Египте Асуан считают полюсом высокой температуры, так же как у нас считают Якутск полюсом низких температур.

Древняя египетская поговорка гласит, что над Асуаном никогда не заходит солнце. Жители Асуана расходятся в мнении — сто лет назад или пятьдесят над Асуаном как–то прошел дождь.

Мы мчались через отрезок пустыни к Асуану и больше всего на свете желали, чтобы у нас не пробило колючим камнем покрышки. Как выяснилось, Фатхи забыл захватить с собой из Каира необходимый инструмент. Голосовать в пустыне в ожидании попутного транспорта — это не самое лучшее занятие. Но в нас вселило бодрость то, что Фатхи все–таки не забыл в храме Кут–Умбо заправить машину водой. Значит, мы в случае чего не погибнем от жажды. С этой твердой и оптимистической надеждой мы вновь выехали к долине Нила и по отличной дороге подкатили к Асуану.

1963 г.

Панорама строительства высотной Асуанской плотины поражает не масштабами. Это гигантский индустриальный комбинат — так компактно поставленный, что не ощущаешь огромности занимаемого им пространства.

И в этом сказывается прозорливое талантливое искусство тех, кто создавал будущую индустриальную композицию величайшего сооружения африканского континента.

В течение пяти лет виднейшие инженеры–гидротехники Египта вели геологические и топографические изыскания места будущей высотной плотины. Когда затем правительство приняло решение поставить высотную плотину в верховьях Нила, наиболее технически развитые державы мира предложили свои проекты ее создания. Это был своеобразный конкурс–состязание, на весах которого оказался весь опыт стран по созданию сложных гидротехнических сооружений. Победителем оказался проект Советского Союза (главный инженер проекта Герой Социалистического Труда Н. А. Малышев). Это было свидетельством научно–технического превосходства страны социализма над западными соперниками. Крупнейшие гидротехники Египта, отдавшие всю свою жизнь проблемам использования благодатных вод Нила, поехали в Советский Союз, посетили строительства самых мощных в мире гидростанций на Волге, Днепре, в Сибири, увидели, из какого созидательного опыта черпают советские специалисты свое мастерство.