Андрей Смирнов - Дон Корлеоне и все-все-все

Нагруженные чемоданами с кокаином и героином, бандиты возвращаются в Рим и начинают думать, как же им теперь всё это распространять. Ну право слово, не самим же бегать, писать телефоны на стенах.

У Ренатино, который отвечал в банде за интеллигентность и потому смотрел получивший в 1972 году три премии «Оскар» фильм «Крёстный отец», появляется идея.

— Мы сделаем предложение, от которого невозможно отказаться! — воскликнул он.

— Это как? — удивились его друзья.

— Ща покажу! — сказал Ренатино, вышел на улицу, отловил первого подвернувшегося под руку барыгу и поинтересовался: не желает ли тот перейти на работу в молодую, но стремительно развивающуюся компанию? Барыга вежливо отказался. Ренатино улыбнулся и выстрелил ему из пистолета в голову. Восхищённые столь эффективным методом ведения переговоров, остальные бандиты повыхватывали собственные пистолеты и разбежались в разные стороны в поисках других барыг. Стоит ли пояснять, что вскоре Банда делла Мальяна контролировала римский наркотрафик чуть менее, чем полностью?

Не поймите неправильно: это не означает, что банда легла под неаполитанцев. Дон Раффаэ был лишь поставщиком и отнюдь не эксклюзивным. Мальяновские выходят на международный уровень, налаживая прямые поставки наркотиков из Китая и Чили.

Интересы их, однако, не ограничивались наркоторговлей. Азартные игры, проституция, скупка краденого, торговля оружием… Не было такой нелегальной сферы в Риме, в которой рано или поздно не появлялись бы представители банды, предлагая либо работать под ними, либо умереть. Смертность в столице в те годы возросла настолько, что статистики начали поговаривать о демографическом спаде.

Даже достигнув максимального уровня благосостояния, члены банды не переходили на руководящую работу, а прилежно продолжали лично ездить на стрелки и жать на спусковые крючки.

Кстати, о спусковых крючках. Оружия банде требовалось много. Для его складирования они, ничуть не смущаясь, приспособили помещение в здании Министерства здравоохранения Италии. Что было довольно удобно, — можно было сразу же забрать там пистолет, пару гранат и упаковку аспирина, на случай если от стрельбы разболится голова.

Кстати, о болезнях. Учитывая, что бандиты толпами бегали по Риму, стреляя во всё, что шевелится, полиции иногда удавалось кого-нибудь из них изловить. Для этого достаточно было лишь пару часиков постоять на улице и дождаться очередной перестрелки. В тюрьме, однако, мальяновские — за исключением Эр Сардо — сидеть не любили, справедливо полагая, что там темно, и тесно, и уныло. Поэтому пачками скупали полицейских, карабинеров, надзирателей и судебных медиков.

Так, например, когда в кутузку заезжает Ренатино, он заявляет, что болен раком в терминальной стадии. И в доказательство этого вручает карабинерам толстую стопку медицинских документов со всеми печатями и штампами. Делая при этом столь жалостливое лицо, что карабинеры смахивают скупую мужскую слезу и вытаскивают кошельки, чтобы скинуться ему на лечение. Криспино же и вовсе бандитствует не вставая с инвалидного кресла, поскольку, согласно всем полицейским отчётам, разбит параличом, а пистолет способен держать если только зубами.

Среди медиков, с которыми сотрудничает банда, есть и профессор Альдо Семерари, светило итальянской судебной психиатрии. Впрочем, светило он только днём. По ночам же профессор подрабатывает лидером и идеологом неофашистской группировки Costruiamo l’azione. Он приглашает мальяновских на свои закрытые домашние семинары, где пытается охмурить их идеями фашизма. Эр Негро охмуряется настолько, что даже устанавливает у себя в гостиной бюст Дуче. Но Криспино вырывает жертву фашизма из цепких профессорских лап, объясняя другу, что Семерари пытается получить доступ к огромным уже на тот момент финансовым и боевым ресурсам банды. Поэтому дальнейшее сотрудничество ограничивается конструкцией «никакой политики, только бизнес». Банда помогает профессору деньгами и различными услугами, а он выписывает бандитам справки о том, что корни их желания стрелять в людей следует искать в тяжёлом детстве и железных игрушках, потому сажать в тюрьму их нельзя, а нужно наоборот — понять и простить.

Заигрывания с криминалитетом закончатся для Семерари плохо. Он попытается охмурить одновременно две противоборствующие группировки Каморры, оказывая содействие и тем и другим. Но каморристы поделят его между собой в буквальном смысле: одни заберут голову, другие — туловище.

На профессорских семинарах мальяновские сводят знакомство, вскоре перерастающее в дружбу, и с другими представителями итальянской неофашистской сцены — группировкой Nuclei armati revoluzionari (NAR). Парни из NAR были не чета этому старперу Семерари. Пусть они и угорали по своему фашизму, но мальяновских им не грузили. Во всём же остальном — были точно такими же чёткими и ровными бандитами: грабили банки, палили из пистолетов и вообще получали всяческое удовольствие от жизни.

Помимо дружеских, между ними и бандой налаживаются и вполне деловые контакты. Мальяновские отмывали для NAR деньги, полученные от ограблений, а фашисты выколачивали для банды долги и занимались транспортировкой наркотиков. О степени близости отношений свидетельствует хотя бы то, что один из NARовцев, Массимо Карминати, получил право, которым обладали не все члены самой банды: прямой доступ к складу оружия в Минздраве.

Кстати, об отмывании денег. К этому моменту бабла у мальяновских уже столько, что они оптовыми партиями скупают недвижимость и легальные бизнесы, через которые и происходит отмывка. Особенно тщательно в этом направлении работают Ренатино и Эр Камалеонте, постепенно начинающие выстраивать целые собственные финансовые империи. Связи банды дотягиваются до самых верхов итальянского делового и политического мира.

Да, были люди в наше — точнее, в их — время!..

Вот что бы делали Джулиан Ассанж с Эдвардом Сноуденом, если вдруг остались бы без интернета? Опустили бы бессильные руки да заплакали горько. Но римский богатырь от журналистики Мино Пекорелли был слеплен из другого теста. Он основал целый издательский дом «Политическое обозрение» и принялся выпускать одноимённый журнал. И не важно, что весь его штат состоял из самого Мино. Зато у него было фантастическое чутьё на жареные факты и толстенная записная книжка, в которую еле помещались телефоны всей политической элиты страны. Способность же его объяснять — и даже предугадывать — загадочные события разного рода была такова, что многие политики и бизнесмены первым делом с утра открывали «Обозрение», дабы самим понять, какие именно хитроумные махинации они сегодня собираются проворачивать.