Анатолий Фоменко - Как было на самом деле. Каждая история желает быть рассказанной

Правда, климатические условия самого́ Магадана – менее суровые, но отцу часто приходилось выезжать вглубь тайги, особенно летом, когда начинается промывка золотоносных песков. Работа осложнялась жадными и назойливыми комарами. Их многочисленные укусы очень болезненны. Вообще, было много всякой мошки́.

Длинная автострада (ее именуют здесь «трассой»), соединяющая Магадан с приисками, поселками, верховьем рек Колымы и Индигирки, построена из нефелиновых песков. При самых сильных и продолжительных дождях поверхность такой дороги покрывается размокшей жижицей, толщиной не более 10 мм. Сцепление таких покрытий с шинами автомобилей значительно лучше, чем при асфальте. На автостраде есть несколько весьма внушительных перевалов. Достаточно указать, что подъем на перевал и спуск часто достигают 27–30 километров. При небольшой ширине трассы, ее извилистости и огромной высоте над пропастью, движение всегда связано с большой опасностью. Иногда автопоезда рушились в пропасть.

На расстоянии 200 километров от Магадана, в стороне от трассы, расположен курорт Талая. Источник целебной воды имеет температуру свыше 90 градусов и высокую минерализацию – 0,45 г/л. В час источник выбрасывает 18 кубических метров воды. Вокруг всю зиму растет трава и цветут красивые полевые цветы.

Через каждые сто километров, а иногда и через пятьдесят, на трассе стоят заправочные станции, столовые и гостиницы. По всей трассе сначала использовались американские машины «Даймонд». С прицепом они имели 32 колеса. После войны, когда отношения с США ухудшились, поставка таких машин прекратилась, и были закуплены 37-тонные «Татры» у Чехословакии.

В то время на приисках и рудниках работали только заключенные. И если это были не политические, а уголовные, то среди них обязательно были вожаки. Они всегда лагерным начальством назначались на должность бригадира. Если назначить другого (то есть не «авторитета»), то, как правило, бригада не работала. А если в этом качестве выступает вольнонаемный, то вообще с такой бригадой сделать было ничего нельзя. Бригада всегда работает так, как скажет уважаемый вожак. Его распоряжения – закон. Выполнялись четко и своевременно. Всем работающим на приисках выдавали по порции спирта. Если его не было, добыча золота и касситерита резко падала.

Когда выдают спирт заключенным, среди них установлен порядок, при котором каждый должен немного отлить в общую кружку для вожака. Этот неписаный закон соблюдался весьма строго. Нарушение могло повлечь жестокую расправу. Один из начальников прииска решил покончить с этим. Он установил ларек, и заключенные должны были по очереди подходить к нему и тут же выпивать свою порцию спирта из ларьковой кружки. Но существующий порядок и в этом случае не был нарушен! Каждый заключенный выпивал кружку спирта, но последний глоток оставался во рту и, отойдя от ларька, он выплевывал его в кружку для вожака. Посрамленный начальник прииска отменил свое нововведение.

На Колыме были и женские лагеря. Они всегда имели дурную славу, во много раз превосходили в этом отношении мужские. На территории женских лагерей одному мужчине без охраны появляться было нельзя. Ведь мужчина всех лагерных женщин удовлетворить не может. При половой неудовлетворенности женщины ожесточаются, их желание переходит в чувство мести. Мужчине, случайно попавшему в такую обстановку, приходится расплачиваться своим половым органом. Такое бывало не раз.

На всем Северо-Востоке распространен наркотический напиток «чифир» или «чифирь». Он готовится из чая следующим образом. Целая пачка чая засыпается в кружку или пустую консервную банку, заливается водой и ставится на огонь. Как только вода закипит, кружка снимается с огня, остывает и потом от чая отжимается черная как деготь жидкость. Это и есть чифир. Пара глотков поднимает настроение и надолго лишает сна. Чифир охотно употребляли многие, и особенно шоферы, во избежание катастроф на сложных дорогах Колымы. Дороги-серпантины во многих местах проходят по гористой местности, через опасные перевалы, мимо обрывов, что требует от шоферов бодрости и особой внимательности. Спать нельзя. Это достигается только употреблением чифира. Когда действие напитка заканчивается, человек становится вялым и безразличным. Прибывая в конечный пункт, шофер надолго заваливается спать. Проспавшись, готовится в обратный путь. Берет кружку, засыпает целую пачку чая… И так далее.

Частое употребление чифира делает человека своего рода алкоголиком, вернее, наркоманом. Отделаться от этого весьма трудно.

На золотодобывающих приисках бывали случаи хищения золота. Например, на одной из драг, ее начальник, некто Лопарев, скупал у золотоискателей золото по 50 рублей за грамм (цены того времени, дореформенные), что значительно выше государственной цены – 12 рублей 50 копеек. Затем перепродавал золото другому лицу уже по 150 рублей за грамм, а это «другое лицо» в Одессе перепродавало агенту в Турции по 300 рублей за грамм. Так в Турцию ушло 120 килограммов золота. Лопарева выследили. Его арестовали, когда он садился в самолет с 11,5 килограммами россыпного золота в специально сшитом поясе. Вскоре был расстрелян.

Питались мы в Магадане относительно хорошо. Фрукты доставлялись из Северной Кореи и Китая. Главным образом, мандарины и яблоки. В магазинах фрукты продавались, как правило, ящиками и почти круглый год. В Магадан фрукты доставлялись из расчета общего количества жителей во всем крае, а дальнейшая их транспортировка на прииски, рудники и поселки, расположенные в тайге, была весьма затруднена, особенно зимой. Поэтому львиная доля фруктов оседала в Магадане, и мы съедали по несколько норм, так как из 240 тысяч жителей Магаданской области, в само́м Магадане проживало в то время лишь 62 тысячи.

Проработав в Магадане 25 месяцев, согласно контракту, отец получил шестимесячный отпуск. В начале лета мы вылетели самолетом в Москву. Мы побывали в Москве, Донбассе, Сочи, Ленинграде и Таллине. Вернулись в Магадан несколько раньше, чтобы я мог продолжить занятия в школе.

Отец писал: «Моя жена от природы несколько робка, наблюдается иногда у нее нерешительность, но ее величие лежит в иной, неромантической области. Она тысячу раз жертвовала своими желаниями ради семьи, ради сына. Если учесть, что Толик неплохо рисовал, много читал, мастерил, то выполняемый им объем работы мог удивить кого угодно. Рисовать он начал в пятилетнем возрасте. Близорукость Толика обнаружилась еще в Магадане. К тому же начал часто болеть, из-за гланд. Пришлось ему надеть очки и вырезать гланды. Операцию сделал опытный врач, какая-то знаменитость, из числа репрессированных и сосланных в Магадан». (Конец цитаты).