Михаил Погодин - Генерал Ермолов. Сражения и победы легендарного солдата империи, героя Эйлау и Бородина и безжалостного покорителя Кавказа

Извещая вас о сем, я уверен, что при усердии вашем и познанной попечительности о пользе казенной вы не упустите ничего к выгодному отдельного Грузинского корпуса продовольствию и к дешевейшей транспортировке оного как морем, так и в линейные магазины, дабы в течение будущего года обойтись тою суммою, какая по назначенным мною ценам исчислена будет.

Александр.

С.-Петербург. 28 ноября 1816 года».

«Стутгард, 4 января (23 декабря) 1817 г.

Алексей Петрович! С отменным удовольствием я получила вчера письмо ваше и прекраснейшую шаль, вами мне присланную. Не только сей драгоценный дар, но более еще воспоминание ваше очень меня обрадовали. Вы давно знаете, сколь высоко я почитаю ваши воинские качества и услуги, которые вы столь часто любезному нашему отечеству оказывали. Я крайне тронута, что и в отсутствие вы обо мне вспомнили, и буду всегда сию отменную шаль с удовольствием носить. О ваших дипломатических успехах для меня было любопытно в ведомостях читать, и я не сомневаюсь, что вы и на сем новом поприще будете России полезным. Желая вам во всех случаях жизни счастия, с отменным уважением пребываю вам доброжелательная

Екатерина ».

«Алексей Петрович!

Я имел удовольствие получить письмо ваше от 9 января и читал то, что вы пишете любезнейшему нашему Дмитрию Дмитриевичу. От всего сердца благодарю вас за те же ваши чувства ко мне, которыми я имел удовольствие прежде пользоваться. С моей же стороны, ежели бы вы были на краю света, а не только в Грузии, то я всегда был и буду одинаков с моею к вам искренностью, и оттого между нами та разница, что я всегда к вам был, как в душе, так и на словах. А вы, любезнейший и почтеннейший друг и товарищ, иногда с обманцем бывали. Впрочем, скажу вам, что у нас здесь хотя мы и не в Персии и не на носу у вас Индия, но, однако, все, благодаря Бога, хорошо и своим порядком, как водится, идет.

В заключение сего повторяю, вам истинное уверение, что никакая отдаленность не переменит особенного и всегдашнего к вам искреннего уважения.

11 февраля 1817 года».

«Милостивый государь мой,

Алексей Петрович!

Я получил письмо вашего превосходительства из Тифлиса, от 9 января сего года, и ценю доверенность, которая побудила вас обратиться ко мне. Но, вместе с тем, я предоставляю беспристрастию вашему разрешить, могу ли я участвовать в отклонении неудобств, встречающихся в продовольствии вверенных вам войск, когда дело сие остается для меня совершенно сторонним? Напротив того, важность предмета требовала бы, по мнению моему, чтобы вы, милостивый государь мой, настоятельное сделали об оном представление военному министру, который, имея в заведывании своем все то, что относится до продовольствия войск, в обязанности находится дать полное на требование ваше разрешение. Сочтя за нужное упомянуть о сем вашему превосходительству и зная, впрочем, благоразумие, которое отличало всегда действия ваши, я спешу повторить вам здесь уверение отличного почтения, с коим имею честь быть

вашего превосходительства покорный слуга,

граф Аракчеев.

11 февраля 1817 года».

(Собственноручно.)

«Милостивый государь,

Алексей Петрович!

Я радуюсь, что вашею помощью окончилось дело князя Христова, и я спешу доставить к вашему превосходительству копию с указа, на имя ваше последовавшего, прося принять истинное мое уверение в почтении, которое я всегда сохраняю к вашему превосходительству, и пребуду навсегда покорный слуга

Граф Аракчеев ».

«При обозрении мною границ, высочайше порученных управлению моему, областей, владетели ханств: Ширванского, Шекинского и Карабахского, по обычаю здешних стран, предложили мне в дар верховых лошадей, золотые уборы, оружие, шали и прочие вещи.

Не хотел я обидеть их, отказав принять подарки. Неприличным почитал и воспользовался ими, и потому, вместо дорогих вещей, согласился принять овец (от разных ханств 7000). Сих дарю я полкам; хочу, чтобы солдаты, товарищи мои по службе, видели, сколько приятно мне стараться о пользе их. Обещаю им и всегда о том заботиться (здесь следует порядок, сколько на какой полк и откудова получить).

Овцы сии принадлежат артелям, как собственность, в распоряжения коей никто не имеет права мешаться. Стада должны пастись вместе всего полка, не допуская мельчайших разделений, дабы караулами не отяготить людей и солдаты не сделались бы пастухами. Команды при табунах должны быть при офицерах и в строгом военном порядке. За сохранение табуна не менее ответствует офицер, как за военный пост. Полку вообще не сделает чести, если офицер его не будет уметь сберечь собственности солдатской. Овец в первый год в пищу не употреблять; во сколько можно стараться разводить их. Для выбора способных к заводу будут от меня отправлены знающие люди; для перегнания стад ханы дадут опытных отправщиков. Впоследствии будет и мясо, и полушубки, которые сберегут дорогое здоровье солдата, а полушубки, сверх того, сохранят и амуницию. Для выделки шкур я помогу полкам деньгами; каждые полгода полки должны представлять мне ведомости об успехе разведения овец, по которому буду заключать о заботливости гг. командиров. Солдатам позволяется, если найдут выгоднее иметь рогатый скот, продать или променять овец. К отправлению приемщиков и команд должно полкам приступить немедленно. Приказ сей прочесть в ротах.

Генерал-лейтенант Ермолов.

Февраль 1817 г. Тифлис».

«Вникая в способы введения в здешнем краю устройства, хотя вижу я большие затруднения, надеюсь, однако ж, со временем и терпением в свойствах грузин ослабить закоренелую наклонность к беспорядкам; но области, ханами управляемые, долго противостанут всякому устройству, ибо данные им трактаты предоставляют им прежнюю власть без малейшего оной ограничения казны, на которую они права не имеют. Управление ханствами даровано им наследственно.

Благодетельные российские законы не иначе могут распространиться на богатые и изобильные области сии, как в случае прекращения наследственной линии или измены ханов. Покойный генерал князь Цициянов при недостатке средств со стороны нашей и сих внешних и внутри земли сильных неприятелей присоединил ханства к России. Необходимость вырвала у него в пользу ханов трактаты снисходительные. Впоследствии ощутительно было, сколько они противны пользам нашим, отяготительны для народов и сколько потому с намерениями вашего императорского величества не согласуются.