Иван Спатарель - Против черного барона

— Пулеметчики, к бою! — подал команду Савин.

Мотористы, обученные им зенитной стрельбе, стали быстро устанавливать ручные пулеметы на специальные треноги. Сам комиссар тоже начал прилаживать свой «льюис».

Встретить врангелевцев в воздухе мы не могли. Два самолета находились в разведке, а третий, только что приземлившийся, не был готов к вылету.

— Вот они! — сдавленно говорит Савин.

В небе появились семь «хэвил ендов». Они шли строем, словно на параде. А на переправе, как назло, образовалась пробка. Одна из повозок перевернулась на середине моста и загородила путь кавалерии и пехоте.

Сначала «хэвиленды» держали курс на наш аэродром. Но над Большой Каховкой они вдруг развернулись влево и стали заходить на переправу с тыла.

— Лучше бы, сволочи, на нас бомбы сбросили! — вы ругался в сердцах комиссар.

Я тоже от злости до боли сжал кулаки. Невольно вспомнился наказ Эйдемана во что бы то ни стало уберечь переправу. Стало досадно и стыдно при мысли, что мы его не выполним. А «хэвиленды» уже легли на боевой курс. Вот-вот на мост полетят бомбы. В этот момент полжизни отдал бы за один исправный самолет!

Вдруг из белесого облачка вынырнул маленький «ньюпор» и ястребом пошел на ведущий «хэвиленд» сверху.

«Ду-ду-ду!» — донесся с высоты глуховатый стук пулемета.

Это стрелял Васильченко, вернувшийся из разведки.

— Ур-ра! Молодец, Коля! — радостно закричал Савин.

Атакованный самолет резко отвернул в сторону и нырнул вниз. Бегство ведущего повлияло и на ведомых. Строй «хэвилендов» нарушился. Но вскоре врангелевцы пришли в себя и бросились на выручку своему командиру. Два «хэвиленда» атаковали Васильченко сзади сверху. Трассы пулеметных очередей пронеслись над самой кабиной «ньюнора».

Маневрируя по высоте и направлению, красный летчик уходит из-под удара, круто разворачивается и сам атакует беляков. Слышится короткая пулеметная очередь. Один из врангелевских самолетов, клюнув носом, идет к земле. Он планирует все круче, круче и где-то за Большой Каховкой падает.

— Ура! — кричат наши летчики и мотористы, наблюдающие с земли за воздушным боем.

Второй «хэвиленд», уклонившись от боя, на полной скорости уходит курсом на восток. Но ведущий белогвардейской группы, тот, которого Николай первым обратил в бегство, уже успел собрать четырех своих ведомых и снова повел их к нашей переправе. Используя преимущество в высоте, Васильченко атаковал их сверху. И опять беляки не выдержали. Поспешно сбросив бомбы, они повернули на восток.

Против Николая остался лишь ведущий вражеской семерки. Видимо, он решил биться до конца.

Васильченко действительно оказался в критическом положении. На исходе были не только патроны, но и горючее. Ведь ему пришлось вступить в бой с врангелевцами после выполнения длительного полета на разведку.

Минут десять еще в небе перекатывался клубок из двух самолетов — тяжелого «хэвиленда» и маленького юркого «ньюпора». Наконец Николаю на какое-то мгновение удалось зайти противнику в хвост и почти в упор дать последнюю очередь из пулемета. Патроны кончились.

Вражеская машина чуть взмыла, но тут же опустила нос и начала резко снижаться, оставляя позади дымный след. Беляку удалось дотянуть до своих. Но сразу же за линией фронта он врезался в землю.

Возвращаясь домой, Васильченко снизился до ста метров и пронесся над переправой. Мост огласился радостными криками, вверх полетели шапки и буденовки.

И вот Николай уже стоит передо мной, красный от возбуждения. Шлем сбит на затылок.

— Товарищ командир! — бодро докладывает он, вскинув руку к головному убору.

— Дорогой ты мой Василек! — перебиваю я его и, не подобрав нужных слов, крепко обнимаю летчика.

— Что вы делаете? Задушите! — раздается рядом знакомый голос Эйдемана. — В небе семерых беляков одолел, а на земле от рук собственного командира погибнет…

Роберт Петрович только что подъехал на автомашине.

— Молодчина! — говорит командующий Николаю и тоже обнимает его за плечи. — Теперь я еще раз убедился, что красные летчики не бросают слов на ветер. Сказали: «Ни шагу назад» — и точка!

Тепло побеседовав с Васильченко, Эйдеман уехал. Тогда героя обступили товарищи. И Николай подробно рассказал им о всех перипетиях воздушного боя. Мы узнали, что в самый решительный момент схватки у Васильченко отказал пулемет, что ему пришлось в воздухе устранять неисправности.

Вспоминая этот бой, полковник в отставке Константин Дмитриевич Ильинский недавно написал мне:

«Все ди знают, что способствовало героическому летчику, нашему товарищу Васильченко в победе над семью врангелевскими самолетами в воздушном бою над Каховской переправой? Помните, он делился с нами? В его пулемете неоднократно возникали задержки, и он устранял их… Раньше у пулеметов не было специального приспособления для перезарядки, а из кабины рукой дотянуться до ходовой части почти невозможно. Васильченко изобрел свой способ. В полет он всегда брал бензиновый шприц с большим кольцом на поршневом штоке. И когда возникала задержка, набрасывал кольцо штока на рукоять перезаряжения и резким рывком на себя выбрасывал застрявший патрон… Так в том бою он проделывал несколько раз, пока не закончил стрельбу».

Сам Николай Васильченко в донесении, написанном сразу после посадки, уделил воздушному бою лишь несколько строк:

«…Я заметил семь неприятельских самолетов, два из них стали нападать… в это время заело пулемет. Я начал удирать и исправлять его. Исправив пулемет, сам пошел в атаку, после чего неприятельские самолеты начали стрелять по мне и удаляться. Потом опять встуйали в бой. Я нападал то на одного, то на другого, не давая им выполнять бомбометание по нашей переправе».

А вот признание самого генерала Ткачева:

«…Наши бомбардировщики встретились 12 августа 1920 года над Бериславом и Каховкой с настоящими красными истребителями, как красвоенлет Васильченко».

За этот бой Николай Николаевич Васильченко был представлен к награждению золотым оружием.

Месяц спустя мне в поисках продовольствия пришлось заехать в большое село, расположенное примерно в ста километрах от Берислава. Был базарный день. Широкую площадь около церкви затопил людской водоворот. Вдруг я услышал песню, в которой часто упоминалось имя Василя. Ее пел, играя на бандуре, слепой старик в старой залатанной свитке. В этой украинской песне рассказывалось о битве красного сокола со стаей белых ворон, о том, как он прогнал их за море. Имя Николая Васильченко становилось легендарным.

Беспредельную храбрость в боях против Врангеля показал и Вася Вишняков. Его биография необычна. Во время мировой войны он был награжден двумя Георгиевскими крестами, получил первый офицерский чин. Казалось бы, у него — прямая дорога к белым. Но когда началась гражданская война, Вишняков пришел к нам.