Иван Спатарель - Против черного барона

Разведдонесение летчика Дедюлина мы немедленно отправили на автомобиле командарму Корку. Позже из штаба 6-й армии сообщили, что летчик с исключительной точностью определил дислокацию корниловской, марковской и дроздовской пехотных дивизий, а также кавалерийского корпуса Барбовича.

В ночь на И ноября начался штурм чонгарской и сивашской переправ. 30-я Иркутская дивизия Грязнова, отличившаяся еще в боях с Колчаком, совершила беспримерный подвиг. Ее командир позже вспоминал: в районе Чонгарского моста «…начали наводить через Сиваш узкую переправу в два бревна… Противник не предполагал такой дерзости, он щупал лучами прожекторов, но не заметил, как выросла на воде малозаметная тропинка, по которой мог пройти в ряд только один человек…

Бегом по одному, балансируя по скользкому, уходящему под воду бревенчатому мостику, бесшумно пробирались бойцы. Малейшее замешательство, задержка могли погубить всю операцию».

Так началось. Потом — штыковые атаки. Смертный бой на дамбе и железнодорожном Сивашском мосту. Ураганный огонь вражеских бронепоездов. Один из них, как указывает Грязнов, наши захватили «с помощью штыков и ручных гранат».

Уже в Севастополе, сразу после бегства последних белогвардейцев, я встретился с Юнгмейстером.

Он рассказал о решающем дне — 11 ноября.

…Под Чонгар Фрунзе прибыл накануне вечером. Выехал в части на берег Сиваша. Не спал всю ночь, руководя сражением. Под утро, уже в штабном вагоне, командующий фронтом сказал Юнгмейстеру:

— С рассветом пошлите аэропланы-разведчики. Район наблюдения… — Фрунзе провел пальцем по карте, лежавшей на столе, — на юг от Сивашского, Чонгарского мостов по железной дороге вплоть до Джанкоя, на юг по Арабатской стрелке до ее выхода на Керченский полуостров. Задача разведай — верно оценить главное намерение неприятеля. Вы понимаете, Василий Юльевич? Будет ли он держаться за берег Сиваша и, следовательно, подтягивать резервы из района Джанкоя? Или начал отход?

На следующий день погода выдалась плохая. Над землей висел белесый туман. И все-таки решили полететь — может быть, на маршруте видимость станет лучше. Поднялись из Рыково один за другим три самолета. Первым взлетел и вернулся командир авиагруппы Юрий Арватов. Мрачно сказал:

— Впереди — стена тумана, наверху он еще гуще.

Возвратился и Юлиан Крекис. Сняв кожаную куртку, он бросил ее на землю и процедил сквозь зубы:

— Не пробился! Своих консолей не видно… — Заметив Юнгмейстера, летчик одернул гимнастерку и вытянулся: — Не смог я…

Третьим вылетел командующий авиацией 4-й армии Николай Васильев. Через полчаса тоже вернулся, посадил машину лишь с третьего захода и то поперек летного поля. Вылез из кабины и прямо к Юнгмейстеру:

— Василий Юльевич! Они, — он кивнул на Арватова и Крекиса, — поскромничали. Лететь совершенно невозможно! По расчету времени, я дошел до Таганаша. Еле держался в воздухе, не отличишь земли от неба. Пробовал менять высоту — одно и то же. Надо подождать. А то побьем людей и аппараты…

С юга доносился приглушенный туманом гул орудий.

— Товарищ Юнгмейстер! — вдруг шагнул вперед рослый Иван Воедило. — Разрешите мне вылететь?

Васильев глянул на него с недоумением и недовольством. Удивились и остальные: куда лезет?

— Ведь уже вернулись трое, — отозвался Юнгмейстер. — Как же вы собираетесь долететь?

— Думка есть. Но помолчу пока. Слетаю — получится, тогда скажу…

Его уверенность в себе понравилась Юнгмейстеру, и он разрешил.

Около восьми утра, когда уже немного посветлело, «Ньюпор-24» Ивана Воедило исчез в кисее тумана. Гудение мотора, доносившееся сверху, постепенно стихало и скоро совсем смолкло.

Думка Ивана была нехитрой. До него все летали строго на юг и быстро попадали в непроницаемую мглу. А он решил обойти район, закрытый туманом. Сначала взять курс на восток, добраться до Арабатской стрелки, а потом продолжить полет над морем. Там всегда туман расходится быстрее.

Конечно, и Воедино пришлось очень тяжело. Особенно когда пробивался к морю. Но он назад не повернул.

Свет ударил в глаза внезапно. Внизу расстилалась бурая степь, справа катило серые волны море. Присмотревшись, летчик определил, что это Тюн-Акчру. Пролетел над Геническом и Арабатской косой. Облака стали выше.

Воедило подошел к крымскому берегу с востока, полетел вдоль шоссе на Джанкой. Белые отступали. По дорогам на юг тянулись обозы. По двум расходящимся от Джанкоя магистралям Севастополь — Евпатория и Феодосия — Керчь вереницей ползли поезда. Врангелевцы спешили добраться до портов.

Пролетев над джанкойским аэродромом, где стояли «хэвиленды» и «авро», разведчик повернул к Чонгару. На дорогах, ведущих к Сивашу, Воедило заметил скопление вражеской пехоты и артиллерии. По нему непрерывно стреляли. Он даже из кабины видел дыры в крыльях.

Теперь надо было поскорее доставить добытые данные. Гнилое море летчик проскочил в тумане. Перед Рыкове видимость улучшилась, и он благополучно совершил посадку…

О выполнении задания Иван Воедило докладывал лично командующему фронтом. Михаил Васильевич внимательно выслушал его и тепло поблагодарил за смелый полет и очень ценные сведения.

Через полчаса после возвращения Воедило в воздух поднялись все семь самолетов.

В этот день летчики Арватова совершили еще несколько полетов. Они не только вели разведку, но и штурмовали скопления вражеских войск, бомбили воинские эшелоны на станциях Джанкой и Таганаш, аэродромы и склады боеприпасов.

На перекопском направлении 11 ноября бойцы отважной дивизии Блюхера с боем взломали ишуньскую укрепленную линию. В прорыв устремились 1-я Конная Буденного и 2-я Конная армия Городовикова.

Армия черного барона была разгромлена. В полночь Михаил Васильевич Фрунзе отправил следующее послание Врангелю:

«Ввиду явной бесполезности дальнейшего сопротивления… грозящего лишь бессмысленным пролитием новых потоков крови, предлагаю вам немедленно прекратить борьбу и положить оружие со всеми подчиненными вам войсками армии и флота».

Ответа не последовало.

12 ноября летчики 4-й армии и Южной авиагруппы получили приказ глубокой разведкой определить местоположение и характер действий противника. Полеты Арватова, Васильева, Воедило, Крекиса, Межераупа и других позволили установить, что врангелевцы поспешно отходят в направлении Феодосии и Керчи.

На рассвете к нам в Асканию-Нова примчался автомобиль. Задание на разведку привез комиссар полевого штаба 6-й армии. Не считаясь с плохой погодой, тут же взлетели Скаубит, командир 4-го отряда Аникин, Дедюлин и Снегирев. По дальним маршрутам отправились командир 49-го отряда Поляков с летнабом Короленко и Киричко с Добровым. Нужно было уточнить пути отступления белой армии от Ишуньских позиций.