Эндрю Мортон - Диана. Ее истинная история

Герцогиня была не намного старше Дианы, но значительно превосходила ее по части жизненного опыта и знания света. Диана не умела скрывать свои чувства, а Сара делала это без малейшего усилия. Ферги всегда была в хорошем настроении и щебетала без умолку, в то время как Диана хмуро молчала; принцесса непрерывно болела, а герцогиня Йоркская, напротив, поражала окружающих своей неуемной энергией. Спустя годы Диана все еще вела себя отчужденно, и на нее смотрели с некоторой опаской, как на постороннюю, а Ферги тут же стала всеобщей любимицей. Она ворвалась в королевскую семью, как свежий порыв весеннего ветра, и принц Чарльз сделал сравнение не в пользу жены. «Почему ты не можешь вести себя так же раскованно, как Ферги?» — спрашивал он Диану. Старая песня: Диана уже давно привыкла, что муж постоянно сравнивает ее с горячо любимой бабушкой, королевой-матерью. Слова изменились, однако мотив остался прежним.

Диана совсем растерялась. Ее лицо красовалось на обложках журналов, народ встречал ее восторженно, а собственный муж и его родня редко удостаивали ее похвалы или комплимента. Она никогда не отличалась самоуверенностью, и в сложившейся ситуации не нашла ничего лучшего, как последовать совету окружающих и во всем подражать популярной герцогине Йоркской. Ее подтолкнуло к этому и поведение мужа во время пребывания в Испании, где они отдыхали летом во дворце Маривент по приглашению короля Хуана-Карлоса. Непосвященные решили тогда, что отпуск «под знаком ведра и лопаты» устроила сама принцесса, чтобы улизнуть из чопорного Балморала, на самом же деле инициатива принадлежала Чарльзу. Не соответствует действительности и нелепая выдумка, что Диана и Хуан-Карлос прониклись друг к другу особой симпатией: красавец-король совсем не в ее вкусе, и вообще в то лето он общался преимущественно с Чарльзом. Что касается Дианы, то отпуск ей не пошел на пользу: почти все время она плохо себя чувствовала — к немалому огорчению гостеприимных хозяев. Весть об этом вскоре облетела все королевское семейство, и опять Диану упрекали, опять муж твердил с досадой: «Почему ты не такая, как Ферги?»

В атмосфере недоброжелательства и постоянных придирок у Дианы развивался комплекс неполноценности. Ее драма усугублялась традиционным отношением общества к королевскому дому. Обычно о мужчинах, принадлежащих к королевской семье, судят по тому, что они говорят и делают, а о женщинах — по тому, как они выглядят. Диана была хороша собой, и народ вполне этим довольствовался. Ее индивидуальность никого не интересовала. Долгое время Диана мирилась с ролью бессловесного помощника своего энергичного, целеустремленного и красноречивого мужа. По мнению астролога Дианы Феликса Лайла, «серьезной ошибкой было то, что ее заставили взойти на пьедестал, который она уже не могла покинуть, чтобы удовлетворить внутреннюю потребность самосовершенствования и самореализации, и вместо этого вынуждена была поддерживать навязанный ей имидж».

Диану славили за то, что она Диана. За то, что существует, а не за то, что способна совершить. Один из неформальных консультантов Дианы говорит по этому поводу следующее: «С самого начала от нее ожидали двух вещей: быть покорной женой и удобной вешалкой для нарядов. Так смотрят на женщину в придворном мире, соответственно, ценят в ней главным образом умение одеваться. Самое важное, чтобы фасон твоего платья отличался от других — тогда ты молодец. Ее не хвалили, когда она что-то говорила или делала. Это попросту не было предусмотрено». Бойкая, энергичная и светская герцогиня Йоркская, по мнению принца Чарльза и всей королевской семьи, могла послужить для Дианы идеальным образцом для подражания. Этому мнению вторили и средства массовой информации. Казалось, весь мир толкает Диану следовать примеру неотразимой Ферги.

Первые признаки влияния Сары на поведение Дианы проявились еще до свадьбы, когда Сара и Диана, переодетые в полицейскую форму, пытались проникнуть на холостяцкую вечеринку принца Эндрю. Потерпев неудачу, подруга пили шампанское и апельсиновый сок в ночном клубе «Анабел», а когда Эндрю возвращался домой, бросились останавливать его машину. Строго говоря, злоупотребление полицейской формой уголовно наказуемо, и несколько наиболее придирчивых членов парламента не преминули об этом напомнить. Следом за этой эскападой в королевском семействе воцарилась атмосфера шумного веселья. После свадьбы герцог и герцогиня устроили праздник в честь организаторов бракосочетания, и неистощимая на выдумки Ферги затеяла купание в бассейне. Гости прыгали в воду не раздеваясь, кто в чем был. Ферги то и дело устраивала шумные вечеринки, а на Рождество организовала в Виндзорском замке дискотеку. На этой дискотеке Ферги и Диана изобразили нечто вроде импровизированного канкана.

Это была своего рода репетиция перед их первым совместным выступлением на публике. Дебют состоялся в Швейцарии, в Клостерсе, куда Диана и Ферги приехали вместе с мужьями покататься на горных лыжах. В первый день, по традиции, все четверо должны были позировать фоторепортерам. На постороннего наблюдателя этот ежегодный спектакль производит довольно-таки странное впечатление: около сотни фоторепортеров, навьюченных аппаратурой и альпинистским снаряжением, карабкаются по обледеневшим склонам в поисках выгодной позиции для съемок. Абсурдное зрелище до такой степени развеселило Сару и Диану, что они устроили настоящий цирк на льду. Подруги затеяли шутливую возню, толкая и пихая друг друга, пока принц Чарльз не призвал их к порядку: «Ну-ка, хватит!» Остроумная и веселая по натуре, после замужества Диана редко давала выход свойственному ей чувству юмора. Она чаще пребывала в унылом, молчаливо-подавленном настроении. Но на этот раз фоторепортерам повезло: в тот же день, к вечеру, они случайно встретили Диану в местном кафе, веселую и оживленную. Принцесса указала на внушительных размеров медаль, приколотую к лыжной куртке, и пошутила: «Я сама себя удостоила награды за заслуги перед родиной — все равно больше некому удостаивать». Эта мимоходом брошенная фраза говорит о снедавшей Диану внутренней неуверенности больше, нежели тома биографических сочинений. Всю неделю в Клоетерсе подруги резвились и шалили, даже устраивали подушечные бои, как в юности. Однако сравнивать их поведение с поведением вырвавшихся на свободу школьниц было бы преувеличением. По свидетельству одного из членов их компании, «было очень весело, но в рамках приличий. Невольно держишь себя в узде, когда рядом особы королевской крови, особенно принц Чарльз. Приходится помнить о протоколе, и порой это очень утомляет».

Как-то во время этого отпуска Чарльз, Эндрю и Сара остались на вилле смотреть видео, а Диана отправилась в местную дискотеку. Там она много танцевала и болтала с молодыми людьми, которых пригласила в горы герцогиня Йоркская. Ферги, казалось, знает весь свет, так что имена ее знакомых с трудом умещались на страницах пухлой записной книжки. Именно поэтому принц Чарльз поручил ей пригласить в горы двух холостых молодых людей. Он зная, что жена не столь искусна в горнолыжном спорте, как он сам, и не сможет кататься с ним вместе, поэтому нужно было подобрать ей надежных спутников. Сара выбрала Филиппа Дана, владельца коммерческого банка с внешностью супермена, и Дэвида Уотерхауза, капитана королевской конной гвардии. Пока опытные лыжники осваивали самые трудные трассы, принцесса Диана вместе с Кэтрин Сомс, бывшей супругой Николаса Сомса, члена парламента от консервативной партии, в сопровождении этих двух молодых людей катались на менее галоволомных склонах. Они прекрасно проводили время. Диана находила, что Уотерхауз очень интересный человек с большим чувством юмора. Филипп был «очень мил» — не более. Зато Диана подружилась с его сестрой Милли, работавшей в то время на Столичном радио в качестве ведущей программы «Помоги детям Лондона».