Эндрю Мортон - Диана. Ее истинная история

Диана не хочет, чтобы ее сыновья выросли чопорными и высокомерными. Пусть не стесняются открыто выражать свои чувства — в этом нет ничего неприличного. Однажды принцесса взяла с собой Уильяма на финальную встречу Уимблдонского турнира, где выступала знаменитая немецкая спортсменка Штеффи Графф. По окончании встречи мать с сыном покинули королевскую ложу и спустились в раздевалку для спортсменов, чтобы лично выразить свое восхищение прославленной теннисистке. В пустом полутемном коридоре они столкнулись со Штеффи, которая выглядела такой усталой и одинокой, что Диана не раздумывая обняла и поцеловала ее, а Уильям тоже бросился ей на шею и горячо поздравил Штеффи с победой.

В свое время, когда Диана ухаживала за умирающим от СПИДа Адрианом Уорд-Джексоном, она сознательно познакомила с ним Уильяма, преподав ему тем самым наглядный урок жизни и смерти. И мальчик усвоил урок. Узнав о смерти Адриана, Уильям сказал матери: «Теперь он избавился от страданий и стал по-настоящему счастливым». Разумеется, Диана не успокаивается на достигнутом. На ней лежит громадная ответственность: согласно закону о порядке престолонаследия Уильям — первый претендент на корону после отца, а Гарри — второй, и их воспитанию уделяется самое серьезное внимание. В первую очередь она приучает их к порядку и самодисциплине. Каждый вечер мальчики усаживаются за письменный стол и пишут письма благодарности родственникам и знакомым. Эту привычку воспитал в ней отец, граф Спенсер. Даже вернувшись домой из гостей далеко за полночь, Диана не ложится спать, пока не напишет несколько теплых слов хозяину дома или другим людям, которые оказали ей в этот день какую-либо услугу.

Подрастая, мальчики все яснее осознают, что их судьба предопределена рождением в королевской семье. Как-то раз зашел разговор о том, кто кем хочет быть. «Когда вырасту, обязательно стану полицейским и буду тебя охранять, мамочка!» — весело объявил Уильям (ему было тогда 10 лет). Восьмилетний Гарри тут же вмешался: «Как же, полицейским — тебе придется стать королем!»

По свидетельству их дяди, графа Спенсера, в жизни мальчики совсем не соответствуют тому имиджу, который создают им средства массовой информации. «Газеты изображают Уильяма как этакого «командира», ну а Гарри — тихоня, младший братец, — рассказывает граф Спенсер. — На самом деле Уильям очень подтянутый, дисциплинированный и не по годам развитый ребенок. Он застенчив, даже слишком. Он ведет себя немного скованно, и манеры у него, как у взрослого». А вот Гарри как раз озорник и непоседа. Граф Спенсер поделился своими наблюдениями за поведением мальчика во время перелета с одного из островов в Карибском море, где они были на отдыхе: «Стюардесса принесла завтрак. У Гарри на голове были наушники, а на коленях он держал компьютерную игру. Тем не менее ему во что бы то ни стало хотелось съесть рогалик, не расставаясь со своей электронной сбруей. Когда ему, наконец, удалось намазать рогалик маслом и засунуть его в рот, на его мордашке было написано торжество победителя. Непередаваемое выражение!»

Кэролин Бартоломью уверяет, что ее крестник Гарри необыкновенно «милый и непосредственный ребенок, так и хочется его приласкать». Принц Уильям, по ее мнению, характером очень напоминает мать — «такой же чуткий и восприимчивый». Поначалу ей казалось, что будущий венценосец растет сорванцом: «Он был непослушным и часто капризничал». Но когда у Кэролин появились собственные дети, она поняла, что «в определенном возрасте они все капризничают. На самом деле у Уильяма доброе сердце, как и у его матери. Он готов отдать вам последнюю конфетку. Так и вышло однажды; у него была только одна конфетка, и видно было, что ему ужасно хочется ее съесть. Но он-таки отдал ее мне!» В другой раз он обшарил все карманы и, собрав несколько пенсов — единственную наличность, торжественно вручил деньги в подарок Кэролин.

Впрочем, по признанию самой Кэролин, принц Уильям отнюдь не ангелочек. Однажды, приехав погостить в Хайгроув, она наблюдала такую сцену. Диана вышла из плавательного бассейна и, переодевшись в белый махровый халат, ждала Уильяма, который никак не мог наплаваться. Внезапно мальчик отчаянно забил по воде руками и камнем пошел ко дну. Перепуганная мама не знала, что и подумать: а вдруг это не розыгрыш? Она рванула застежку, пытаясь сбросить халат, но, сообразив, что время не терпит, прыгнула в воду как была, одетая. Уильям тут же вынырнул из воды. Он хохотал во все горло в восторге от удачной шутки. Матери, прямо скажем, было не до смеха.

Не будем забывать, что все мальчишки не прочь пошалить. Вообще же Уильям серьезный и вдумчивый ребенок, у него не по годам развито чувство ответственности. По отзывам друзей дома, Уильям и Гарри живут в дружбе и согласии. Это просто замечательно: когда Уильям вырастет и в один прекрасный день взойдет на английский престол, ему будет на кого опереться. Интуиция подсказывает Диане, что братья пронесут тесную дружбу через всю жизнь и сумеют разделить бремя королевской власти. Это тем более важно, что принц Чарльз, как ей кажется, никогда не станет королем Карлом III.

Диана души не чает в своих мальчишках. «Дети — все для меня», — часто повторяет принцесса, и это понятно: вряд ли она выбралась бы из тьмы отчаяния и тоски, если бы их не было рядом. В 1993 году Гарри, следом за старшим братом, поступил в частную школу-пансион «Лудгроув», и принцесса сразу почувствовала, как пусто стало в Кенсингтонском дворце. «Ребята выпорхнули из-под маминого крылышка, — говорит Джеймс Джилби, — и Диана почувствовала, что близится к завершению важнейшая глава в повести ее жизни».

Теперь мальчики возвращаются в родительское гнездо лишь на время каникул. С их отъездом жизнь во дворце стала еще более тягостной, тем более что к тому времени Диана лишилась и старой подруги — герцогини Йоркской. Как никогда остро стоит перед ней проблема выбора. С одной стороны, семейная жизнь не сложилась, но с другой — работа в королевском «ведомстве» приносит ей истинное удовлетворение, поскольку она может реально помогать больным и обездоленным; она задыхается в тенетах придворной рутины, но в то же время все яснее отдает себе отчет, что положение члена королевской семьи обеспечивает небывалые возможности для работы во имя милосердия.

Вопрос остается открытым. Диана склоняется то в одну, то в другую сторону. Амплитуда колебаний ее настроения характеризуется довольно резкими скачками, но в целом преобладает тенденция к сохранению существующего положения. Принцесса пока не готова покинуть королевское «ведомство». И это вполне объяснимо: многие вещи, причинявшие когда-то жестокую боль, отошли на второй план. Проржавевший механизм монархии вызывает скорее досаду, чем отчаяние; к мужу она относится ровно, по-товарищески — прежнего трепета нет и в помине; Камилла Паркер-Боулз не вызывает у Дианы припадков отчаянной ревности, лишь холодное презрение. Но это не главное. Решающее значение имеет растущий интерес к монархической системе и поиск путей ее преобразования и совершенствования. Диана всерьез размышляет над тем, как наиболее эффективно использовать монархический механизм во благо общества, прежде всего наименее социально защищенной его части. Это веское основание, чтобы оставить все как есть. В то же время не выходит из головы решительный поступок герцогини Йоркской, указавшей путь к свободе.