Николай Пухов - Годы испытаний

В каждом соединении бойцы тренировались в умении вести ближний бой. Для тренировки были оборудованы учебные поля, воспроизводившие оборону противника с ее проволочными заграждениями, минными полями, траншеями и дзотами.

Созданные в каждой части штурмовые группы обучались блокированию и уничтожению дотов, дзотов и опорных пунктов врага. Танкисты учились преодолевать минные поля с помощью тралов. Артиллеристы занимались отработкой огневых задач. К этому времени плотность нашего артиллерийского огня стала весьма значительной.

По общему оперативному замыслу Ставки нам предстояло во взаимодействии с войсками Воронежского фронта овладеть узловой станцией Касторная, после чего все силы повернуть на запад для выхода сначала на реку Тим, а затем на линию железной дороги Орел — Курск. Действовать приходилось в условиях суровой русской зимы, вьюжной, студеной.

Последняя ночь перед наступлением была полна радостных событий. По радио передали известие о полном освобождении Воронежа. А потом мы услышали приказ Верховного Главнокомандующего, в котором объявлялась благодарность войскам нескольких фронтов за успешные боевые действия при разгроме врага под Сталинградом, на Дону, на Северном Кавказе, в районе Великих Лук и южнее Ладожского озера.

Волной прокатились по армии короткие митинги. Изданные политотделом листовки призывали бойцов показать в предстоящих наступательных боях образцы мужества и боевого мастерства.

В восемь часов утра 26 января гвардейские минометные части и артиллерия возвестили начало нашего наступления. Мощным огневым налетом вспахивался передний край вражеской обороны между маленькими речками Олым и Кшень.

Когда дым от сплошных разрывов и снежная пыль рассеялись, на лежащих впереди высотах показались цепи атакующей советской пехоты и танки. Это и было начало прорыва наших войск в направлении Касторной.

На командном пункте 13-й армии для согласования действий с соседями присутствовал тогда представитель Ставки Верховного Главнокомандования генерал Антонов. Несмотря на естественное беспокойство за ход сложной операции, он позволял себе вмешиваться в руководство ею только в такой мере, какая вызывалась крайней необходимостью. Делал он это спокойно и корректно.

К генералу Антонову можно было обратиться за любым советом, и он всегда помогал нам, ничем не подчеркивая своего высокого положения. Это ободряло и облегчало работу.

Ломая упорное сопротивление противника, который много раз переходил в яростные контратаки, 13-я армия ликвидировала один за другим его опорные пункты. Особенно ожесточенный бой завязался на станции Касторная.

Гитлеровские солдаты, переполнявшие поезда, готовые к отправке на запад, открыли сильный огонь прямо из вагонов. Один эшелон попытался было уйти со станции, но это ему не удалось.

Маневрируя между вагонами, складами и железнодорожными сооружениями, наши танкисты истребили большое количество солдат, офицеров и техники противника. Один только тяжелый танк, которым командовал старший лейтенант Загораев, уничтожил несколько орудий, тринадцать пулеметов, восемнадцать автомашин и десять повозок с боеприпасами.

Бой шел и на перроне вокзала и на железнодорожных путях. Многие составы горели. Исход этой ожесточенной схватки решили героизм и мастерство советских воинов. К двенадцати часам дня 28 января наши части совместно с частями Воронежского фронта полностью очистили Касторную от противника. На большом здании в центре города бойцы водрузили красное знамя.

В боях только за населенный пункт и станцию Касторная было захвачено до семи тысяч автомашин и свыше восьмисот вагонов со всякого рода военным имуществом. Но к освоению трофеев мы оказались тогда не совсем подготовленными. Не хватало, например, шоферов, чтобы увезти захваченные машины. Да и некогда было заниматься трофеями. Войска спешили на запад.

Дни стояли холодные. Попутный леденящий ветер пронизывал до костей. Однако солдаты не замечали холода. Их вела вперед священная ненависть к врагу и согревала любовь к Родине.

В быстром продвижении на запад большую роль сыграли лыжные батальоны. Они выполняли задачи передовых отрядов.

Наступая днем и ночью, в пургу и морозы, части 13-й армии вырвались к реке Тим, форсировали ее и устремились дальше.

В эти дни нас навестил писатель Илья Григорьевич Эренбург. Вскоре в газете «Красная звезда» появились его статьи, посвященные боям за Касторную. Выступал товарищ Эренбург и в нашей армейской газете. После отъезда связь писателя с армией не прервалась — он долго вел дружескую переписку с солдатами.

Особенно яростно противник оборонял город Колпны. Здесь пришлось драться за каждую улицу, за каждый дом. Сопротивлявшийся гарнизон в Колпнах был полностью уничтожен.

Затем наши части освободили города Щигры, Фатеж и перерезали железные и шоссейные дороги в направлении на Орел — Курск.

В те дни в один из жарких боев бессмертный подвиг совершил комсомолец сержант Григорий Кагамлык. Он и пятеро его товарищей находились в боевом охранении, когда вражеский лыжный батальон, усиленный семью танками, ринулся в атаку. Сержант бил из бронебойного ружья по танкам, а другие бойцы вели огонь из пулеметов и винтовок по лыжникам.

Гитлеровцы отпрянули, но потом опять возобновили атаку.

— Друзья, — обратился уже раненный Кагамлык к своим товарищам, — за эту землю, только сегодня утром вырванную у врагов, заплачено кровью. Разве мы можем отойти отсюда хоть на шаг?

Ему удалось поджечь головную машину. Но в это время вторая пуля ранила Кагамлыка в плечо.

Превозмогая страшную боль, он продолжал вести огонь и подбил еще один танк. Остальные повернули назад.

От тяжелых ран Кагамлык умер, но врага не пропустил. За этот подвиг ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Имя Григория Кагамлыка стало символом боевой доблести и отваги, а его могила — святыней нашей армии.

13-я армия шагала все дальше на запад. А навстречу шли освобожденные нами советские люди, и молодежь призывного возраста вливалась в армию. Новички скоро становились отличными солдатами. Им только нужно было ясно и доходчиво разъяснить смысл происходивших событий. Среди них оказывалось очень много пострадавших от немцев: у кого гитлеровские палачи расстреляли родных или угнали их в рабство, кого ограбили, над кем просто измывались.

И к общему пониманию дьявольского существа фашизма у таких людей присоединялась личная скорбь и обида.

Отличить новичков от ветеранов армии можно было только по крестьянским зипунам, в которых они участвовали в первых боях. Но как только им выдавали военное обмундирование, они окончательно сливались с основной солдатской массой.