Рудольф Баландин - Борис Леонидович Дичков (1888— 1966)

"Если биологические явления, и в том числе биологические существа, временно преодолевающие энтропию, самое большее будут обладать долговечностью, то живые существа из ноосферы могут претендовать на вечность существования, и, следовательно, здесь энтропия будет преодолена полностью..." [145]Так пишет Личков, не обращая внимания на то, что мир, в котором нет никакого изменения энтропии и царствует вечность,- это мир застывший, вне времени, а значит, и движения. Как в заколдованном дворце спящей красавицы, здесь мгновение сомкнется с вечностью. Полное равновесие процессов, их абсолютная замкнутость равносильны реализации идеального цикла Карно и более ранних мистических идей о постоянных возвращениях мира в исходное состояние и точнейшего повторения прошедшего. Но в таком случае будет опровергнуто, второе начало термодинамики, согласно которому невозможно производить полезную работу без энергетических потерь. Иначе говоря, подобная ноосфера будет так называемым вечным двигателем второго рода (не подчиняющимся второму началу термодинамики) .

"Если человеческая ноосфера,—писал Личков,—будет осуществлена по всей Вселенной, то последняя разделиться на участки ноосферы и биосферы, которая до ноосферы еще не дошла. Отвергая универсальность закона энтропии, еще Г. Гельмгольц в одном из исследований своих по термодинамике говорил, что превращение более тонкой структуры живой органической ткани — это вопрос открытый... От хаоса через творение деятельности человека, его эволюция будут вести к полной победе энтропического духа" [146].

В данном контексте во избежание грубой ошибки эктропию следует понимать как относительное уменьшение энтропии. К тому же речь здесь идет не о закрытых системах, а об открытых, не изолированных от внешнего мира, существующих при постоянном притоке энергии извне. Так, для нашей земной биосферы имеется постоянный мощный поток лучистой солнечной энергии. Вне солнечного света и тепла земная биосфера обречена на гибель. В относительно закрытой системе солнечное излучение — Земля принципиально невозможно избежать энергетических потерь, поэтому она всегда будет оставаться энтропийной. Иное дело — открытая система биосферы, условно вычлененная — в схеме — из системы солнечное излучение — Земля. В ней относительная энтропия уменьшается за счет огромного роста энтропии всей системы.

Все это — известные, доказанные сведения. Скажем, нетрудно подсчитать общее увеличение энтропии системы Земля—Солнце и относительное ее уменьшение для открытой системы биосферы. Соотношение получается примерно такое: белое пятнышко, точка на фоне листа черной бумаги, символизирующего рост энтропии. Строго говоря, подобное соотношение весьма условно, так как сравниваются два принципиально разных типа систем — закрытые и открытые. Во втором случае это явная идеализация. Любой живой организм — открытая система, погибающая в изоляции, без постоянного притока энергии и информации. Проще говоря, это, по образной формулировке Ж. Кювье, вихрь атомов — упорядоченный, организованный. Вот и все живое вещество, и биосфера тоже вихри атомов, но только глобальные. И ноосфера, как бы высоко ни организованная, будет упорядоченным вихрем атомов. И когда Борис Леонидович мечтая о грядущей победе человека над энтропией и смертью, представлял ноосферу как бы островком среди хаотичного океана растущей энтропии, он просто давал волю своей фантазии, своим добрым побуждениям и вере в грядущую счастливую жизнь, не принимая во внимание ограничения, налагаемые на все процессы законами мироздания, открытыми человеком, по не "покоренными" им, так как человек — частица природы.

Конечно, никому не возбраняется мечтать и фантазировать. Однако при этом — увы! — приходится время от времени соотносить выдуманный мир с действительностью, если мы желаем проникать в будущее с помощью научных знаний, стремясь предугадать его некоторые черты.

Нестрогие прогнозы Бориса Леонидовича о возможной победе человека над "тенью царицы мира" (энергии) — энтропией характеризуют более всего его самого: человека эмоционального, доброго, оптимистичного, верящего в победу разума, мира, справедливости, лучших человеческих чувств и побуждений.

В этом он был очень похож на В. И. Вернадского. Но существовало и отличие. Вернадский более всего уповал на разум человека. Недаром так понравился ему термин "ноосфера" — сфера разума — для характеристики планетной области деятельности человечества. Во многих своих высказываниях Владимир Иванович предполагал ноосферу будущим состоянием биосферы, к которому мы сейчас переходим. Но в иных случаях он называл ее "состоянием наших дней", а то и указывал на то, что ноосфера уже существует несколько веков [147].

...Возвращаясь к проблеме энтропии и эктропии, можно предложить уточнение к концепции Личкова. Дело в том, что на свете есть источники энергии, расточающие ее самопроизвольно, вне желания человека; скажем, наше Солнце. В таком случае принципиально важен сам факт использования какой-то доли этой энергии, задержания ее и перевода в иные формы, в сложно организованные структуры. Если человек, вооруженный разумом и техникой, способен сделать в этом направлении новые шаги, увеличивая активность живого вещества, то это будет как бы победа над энтропией. Понимая так мысль Личкова, с ней можно согласиться. Самое главное: предложенный им критерий всепланетной деятельности человека выбран очень точно. Любые потери энергии (а значит, и вещества) увеличивают энтропию. Борьба за так называемое безотходное производство — это и есть борьба с энтропией, рассеиванием полезной энергии. Конечно, абсолютно безотходно производство быть не может (это равносильно созданию вечного двигателя второго рода). Однако создание относительно безотходных промышленных комплексов, где сведено к минимуму рассеивание энергии и вещества, было бы огромным достижением. (В настоящее время это сделать не удается из-за больших потерь на стадии добычи и переработки сырья.)

Однако переход к "негэнтропийной" ноосфере, о которой писал Б. Л. Личков, все-таки представляется очень непростым мероприятием. И дело даже не в этических проблемах, остающихся в значительной степени нерешенными. Требуется переход на принципиально иные методы ведения хозяйства, эксплуатации природных ресурсов.

Многие ученые ссылаются на то, что человечество выполняет "негэнтропийные" функции в биосфере. Однако если перейти от качественных оценок к количественным, то выявится, что человек преимущественно разрушает природные ландшафты, упрощает экосистемы, расходует "энергетические запасы" былых биосфер, залегающие в земной коре (нефть, уголь, горючие сланцы), уменьшает количество видов животных и растений и т. и. Иначе говоря, биосфера переходит в ноосферу не так, как предполагали Личков и ряд других ученых. Судя по расчетам, человек не уменьшает относительную энтропию биосферы, а, напротив, увеличивает. Это можно было бы предположить исходя из того факта, что человек использует почти исключительно природные ресурсы биосферы и, вдобавок, с большими потерями [148].