Георгий Ипполитов - Деникин

Деникин категорически отверг идею французских интервентов о формировании бригад микс, где русские солдаты должны были состоять под командованием французских офицеров. Он посчитал, что такая идея идет вразрез с идеей воссоздания русской армии. Главком определил, что генерал-губернатор подчиняется ему, а с французским командованием взаимодействует.

Правда, выбор генерал-губернатор Деникин сделал неудачный. Генерал Гришин-Алмазов вскоре после назначения начал вести себя излишне самостоятельно. Установил, например, себе оклад в 3,5 тысячи руб., а генерал Деникин получал 1000 руб. в месяц, появились случаи неисполнительности. Тогда главком назначил главноначальствующим и командующим войсками юго-западного края в январе 1919 года генерала А. С. Санникова, который потом погряз в коррупции и воровстве. Гришин-Алмазов ушел на вторые роли.

С такой политикой главкома ВСЮР Франция смириться не могла, так как это не вписывалось в их политическую схему — находиться на юге России со статусом колониальных войск. Они даже хотели создать особые оккупационные органы власти, в которых бы А. И. Деникин и А. В. Колчак заняли окончательно подчиненное положение. Одной из форм давления стало создание, при помощи генерала Шварца, «Народной армии» [131]. Интервентам была необходима послушная вооруженная сила для достижения своих колониальных целей. А. И. Деникин разгадал их замысел и принял меры к его срыву. Но 800 офицеров, находившихся в тылу, вступили в армию Шварца. Французская эвакуация, однако, сорвала ее формирование.

Французское командование не могло ничего решать без санкции Парижа. Опека была до предела мелочной. В распоряжение главкома ВСЮР в начале 1919 года не смогли выделить одну танковую роту, которую он убедительно просил: не было разрешения из Парижа. Сверхцентрализация, навязанная французским правительством своему командованию интервенционистских сил на юге России, срывала решение оперативных вопросов, которых у Деникина возникало множество. Кроме того, у него была отнята возможность решения многих вопросов на личностном уровне с командованием французских войск, ибо инициатива последних была скована.

Деникин, несмотря на материальную зависимость от Франции, не позволил построить взаимоотношения по принципу «метрополия — колония». В этом проявилась его патриотическая позиция. Он убеждал французов в том, что революция — трагедия не только России. Безуспешно. Тогда главком довел конфронтацию до опасных пределов. Дело могло завершиться вооруженным противостоянием, если бы не спешная эвакуация интервентов из Одессы.

Помощи от Франции Деникин фактически не получал, а французские дипломаты лавировали между ВСЮР, Украиной, Финляндией, Польшей. Экономические отношения все более напоминали простой товарообмен.

Какая-то надежда появилась в сентябре 1919 года, во время приезда в Таганрог чрезвычайной миссии во главе с генералом Манженом. Увы, переговоры ни к чему не привели: в обмен на помощь Манжен потребовал от обнищавшего правительства юга России конкретных и немедленных материальных компенсаций.

— Речь идет не о помощи союзников, — вздыхал Деникин, — а только о коммерции…

Антон Иванович, проанализировав ситуацию, сообщает адмиралу Колчаку, что он все больше разочаровывается в политике союзников и все больше рассчитывает на свои силы. И тут он прав. Французы все больше теряли интерес к нему. Показательно, что маршал Фош в конце 1919 года уговаривал Ллойд Джорджа отменить отправку Деникину снаряжения на 100 ООО человек, объясняя, что отправленное главкому ВСЮР — потерянное, поэтому надо снабжать Румынию.

Все сложности во взаимоотношениях Деникина с Францией обусловлены двумя главными, по моему разумению, причинами: своекорыстной политикой Франции на юге России; принципиальностью Деникина, который базу построения отношений сформулировал так:

«Ни пяди русской земли никому не отдавать, никаких обязательств перед союзниками и иностранными державами не принимать ни по экономическим, ни по внутренним нашим делам… Когда станет у власти Всероссийское правительство, то оно не получит от нас ни одного векселя».

Отношения Деникина с Англией складывались несколько лучше. Сказанное не означает, что здесь не было острых противоречий (Закавказье, например).

Англия оказывала генералу разнообразную помощь. Были единичные случаи, когда британские летчики энергично содействовали белым. Кроме того, британский флот активно действовал в Черном море. По приказу адмирала Сеймура, английские катера были отправлены на Царицынский фронт вместе с бронепоездом, вооруженным английскими пушками и пулеметами. Но в январе 1919 года Ллойд Джордж заявил, что если в Россию посылать новые войска, то «они взбунтуются».

Англия оптимистично расценивала свою помощь ВСЮР. Черчилль в октябре 1919 года заявил в парламенте, что благодаря успехам Деникина, тот к концу года сможет побеждать без помощи Англии. Прогноз не сбылся.

Однако помощь не была бескорыстной. Только до начала августа 1919 года англичане вывезли 16 пароходов пшеницы, масла, нефти с территории, подконтрольной ВСЮР.

Несмотря на сильнейшую экономическую зависимость от Англии, генерал Деникин пытался, как и во взаимоотношениях с Францией, проводить независимую патриотическую линию. Одно из свидетельств тому — письмо Ллойд Джорджу, в котором он недвусмысленно заявил, что «борьба за счастье России немыслима с ее расчленением». И Деникин не допустит этого.

8 ноября 1919 года британский премьер-министр Ллойд Джордж, расходясь по многим вопросам политики с военным министром Черчиллем, произнес на ежегодном банкете лорд-мэра Лондона несколько знаменательных фраз:

— Осмелюсь предсказать, что большевизм и его опасная доктрина не могут быть побеждены силой оружия. […] Мы послали вооружение и продовольствие на сумму в 100 миллионов фунтов. Мне не жаль ни единого истраченного пени, но совершенно очевидно, что мы не располагаем средствами, чтобы продолжать столь дорогостоящую интервенцию в этой бесконечной Гражданской войне…

Девять дней спустя Ллойд Джордж, выступая в палате общин, высказался еще более недвусмысленно:

— Деникин и Колчак преследуют две цели. Первая — это уничтожение большевизма и реставрация демократического русского правительства. И здесь между нами полное взаимопонимание. Но их вторая цель — объединение России. И это совсем не та политика, которая устраивает Британскую империю. Один из самых известных наших государственных деятелей лорд Биконфилд уже высказал соображение, что Россия, ставшая сильной и мощной, распространившая свое влияние в направлении Персии, Афганистана и Индии, превратилась бы в значительную угрозу для Британской империи…