Николай Зенькович - Имя, ставшее эпохой. Нурсултан Назарбаев: новое прочтение биографии

Дальше все происходило, как в волшебной сказке. «Через несколько минут Назарбаев приводил свои доводы в кабинете министра. Поляков выглядел недовольным, он несколько раз спросил: «Как ты добился поддержки товарища Кириленко?» Но каким бы ни было его недовольство, министр автомобильной промышленности не стал оспаривать распоряжение одной из ключевых фигур в Политбюро».

И вот финал: «Еще до завершения этого приема приказ расположить завод по производству дизелей в Северном Казахстане был подписан».

Английский биограф Назарбаева Джонатан Айткен назвал странным такой способ добиться успеха, но, утверждает он, именно так устраивались дела в последние годы эпохи Брежнева.

Спору нет: каждое время живет по своим законам. Но Назарбаев и сегодня считает, что время Брежнева, названное «застойным», не было таким уж одномерным. Но что правда, то правда: страна нуждалась в переменах.

Вопрос только в том, могло ли их обеспечить тогдашнее высшее престарелое руководство? Тот же Суслов, который перенес очень тяжелую операцию и ходил постоянно с выводной трубочкой из кишечника? Или Кириленко, который до того был болен, что у него не хватило сил написать заявление об уходе на пенсию, и это заявление написал Андропов по поручению Брежнева, а Кириленко переписал своей рукой? Будучи на пенсии, по утрам, плохо понимая происходившее и забывая, что он на покое, надевал костюм, повязывал галстук и собирался на работу. А сам Леонид Ильич?

Тяжелые, невеселые думы все чаще одолевали Назарбаева. От них не было покоя ни днем, ни ночью.

Ключевая должность секретаря ЦК Компартии крупнейшей республики, третьей по территории после РСФСР и Украины, дала возможность Назарбаеву расширить и укрепить свой государственный кругозор. Вопросы, которые он вел в течение пяти лет – с 1979 по 1984 год – промышленность, транспорт и связь, имели для Казахстана приоритетное значение.

В своих беспокойных мыслях он часто возвращался к истории размещения в Кустанае завода дизельных двигателей. В памяти то и дело всплывали слова, услышанные в детстве от одного мудрого человека, как один человек стал просить Аллаха, чтобы тот дал ему барана.

«У меня нет лишних баранов, – сказал Аллах. – Чтобы дать его тебе, надо отнять у другого хозяина».

Завод двигателей будет в Кустанае. Это, конечно, хорошо. Для кого? В первую очередь для самого Кустаная и в целом для Казахстана. Но ведь предприятие, как ему сказали в Министерстве автомобильной промышленности, планировалось ставить в городе Елабуге, в Татарстане. А теперь там не будет.

В принципе, не столь важно, где будут выпускать двигатели – в Татарстане или Казахстане. Страна-то одна. И скреплена нитями единого народно-хозяйственного комплекса. И все же что-то не давало Назарбаеву подавить беспокойство, возникавшее по мере того, как он углублялся в скрытые от посторонних глаз тайны советской экономики, основанной на командно-административных методах. Они годились и даже были незаменимы для экстремальных условий, но для нового времени требовалось нечто иное. Что?

От того Леонида Ильича Брежнева, молодого, энергичного, жизнерадостного, каким помнили его в Казахстане в пору, когда он там руководил республикой, ничего не осталось. Практически на глазах телезрителей он превращался в развалину. Если раньше знал наизусть длинную поэму Дмитрия Мережковского «Сакья Муни» (коронный номер со времен участия в театре рабочей молодежи в Днепродзержинске), множество стихов Сергея Есенина и даже сам баловался поэзией, то, по словам его многолетнего помощника А. М. Александрова-Агентова, уговорить прочитать какую-нибудь актуальную, интересную книгу, что-либо из художественной литературы было делом почти невозможным.

Да что там из художественной! «За 21 год совместной работы с ним мне, – пишет А. М. Александров-Агентов в своей мемуарной книге «От Коллонтай до Горбачева», – не приходилось видеть ни разу, чтобы он по собственной инициативе взял том сочинений Ленина, не говоря уже о Марксе или Энгельсе, и прочитал какую-либо из их работ».

В 1976 году Леонид Ильич перенес тяжелейший инсульт, а из-за проблем с протезированием зубов (на войне получил ранение челюсти) стала невнятной речь. Несмотря на усилия советских и немецких врачей, доклады произносил нечетко, шепеляво, что вызывало насмешки. Появились склеротические явления, нетвердость походки, быстрая утомляемость. Без написанного текста не мог выступать не только в больших аудиториях, но и на заседаниях Политбюро.

Фронтовики критически восприняли награждение его высшим полководческим орденом «Победа». Справедливости ради следует отметить, что лично он возражал против этой награды, говорил, что ее вручают только за военные заслуги. Однако дружный хор партийных сподвижников во главе с министром обороны Дмитрием Устиновым легко убедил его: «Ведь вы главнокомандующий великой державы! Боретесь за мир во всем мире!» И он согласился.

Указ вышел 20 февраля 1978 года, а 21 сентября 1989 года, в конце правления Горбачева, вышел новый – об отмене прежнего.

Военные недоумевали, когда он получил звание Маршала Советского Союза, писатели смеялись над присуждением Ленинской премии в области литературы, ученые возмущались, когда ему вручили Золотую медаль имени Карла Маркса – высшую награду в области общественных наук.

Нурсултан Назарбаев имел возможность лицезреть Леонида Ильича в 1980 году, когда тот прибыл в Алма-Ату на празднование 60-й годовщины Казахстана. Вождю было тогда 75 лет. Выглядел очень плохо. Похоже, не очень понимал, куда его привезли и по какому поводу.

Тягостное впечатление производили сцены, когда охрана помогала ему передвигаться. У него были глаза совершенно больного человека.

На торжественном приеме в честь приезда высокого гостя за главным столом сидел и Назарбаев. Все внимательно выслушали первый тост, произнесенный первым секретарем ЦК Компартии Казахстана Динмухамедом Кунаевым. Они были близкими друзьями, и хозяин по-восточному цветисто произнес здравицу в честь Леонида Ильича.

По протоколу с ответным тостом должен был выступить гость. И вот он поднялся со своего места. Официанты наполнили бокалы шампанским, приглашенные приготовились осушить их до дна. И вдруг Леонид Ильич молча, под изумленными взглядами, направился к… выходу.

Забыл! Забыл про ответный тост и про все на свете. Не узнал даже Кунаева, который вместе с членами бюро ЦК последовал за ним. Лимузин увез его в отведенную ему резиденцию.

Назарбаеву по-человечески стало жаль этого доброго, безвредного старого человека, исчерпавшего свой биологический ресурс. Ему бы на отдых. Позднее узнал: просился. Осознавая степень ослабления своих возможностей, дважды ставил вопрос об отставке, но все влиятельные члены Политбюро были против, рекомендовали лишь побольше отдыхать.