Николай Зенькович - Имя, ставшее эпохой. Нурсултан Назарбаев: новое прочтение биографии

Швейцария не подверглась фашистской агрессии во Второй мировой, а вот СССР, в состав которого входил Казахстан, подвергся. Поэтому с началом Великой Отечественной войны в Казахстан было эвакуировано свыше 400 предприятий из европейской части СССР, что еще больше усугубило экологическую обстановку в республике. Кстати, металлургический завод в Темиртау – знаменитая Казахстанская Магнитка, где начиналась трудовая биография Назарбаева, тоже был эвакуирован из украинского Мариуполя. И вагоны с оборудованием, как и многие другие, разгружали прямо с колес в безлюдной степи – без тщательной и всесторонней примерки.

Увы, никакие аргументы уже не действовали на людей. Хватит, разного наслушались – и про коллективизацию, и про индустриализацию, и про химизацию с интенсификацией. Вынь да положь Швейцарию. Чтобы жизнь была, как там – солнечной, радостной, безоблачной. Не входит ни в какие военные союзы, блоки, пакты, альянсы. Живет и процветает. А у нас? Давайте-ка подсчитаем, что введено в строй за последнее время. Опять союзного подчинения, опять вредные выбросы. Воздух отравлен, дети больны. Московским чиновникам все «до фонаря» – лишь бы завод где-нибудь пристроить.

Из чего исходили? Если строят завод, значит, будет и социальная инфраструктура. Чем больше развернут новостроек, тем больше вложений в развитие городского хозяйства, строительство жилья, школ, детских садов. Очень хотелось иметь крупного, состоятельного хозяина. А им были как раз химия и оборонка. Что толку от тех школ и детсадов, если ребятишки дышат дымом и гарью?

Трудно придраться к таким рассуждениям – святая правда! Кто в те годы не обличал Госплан и другие союзные ведомства, упрекая их во всех смертных грехах? Сначала клеймились абстрактные организации, упрекалась абстрактная Москва. Прошло время, и обвинения приобрели конкретные адреса и персоналии.

Кто понастроил чадящие дымом заводы на Казахстанской земле? Россия. И созданная ею индустрия обречена быть зависимой от Москвы – сырье-то она распределяет!

Аргументы и сам ход мыслей «неформалов» (так в годы горбачевской перестройки называли инакомыслящих) ошеломляли. Но если говорить откровенно, то и привлекали. Дарованная Горбачевым гласность привела к мощнейшему всплеску национального самосознания, подготовила благодатную почву для возрождения казахского языка и культуры. Углубленный интерес к своей древней и современной истории привел к инвентаризации недавнего прошлого: а тем ли путем шел Казахстан?

Рассуждали примерно так: Россия, безусловно, великая держава, вот пусть она и развивает те производства, которые определяют мощь современной империи. Казахи народ мирный, спокойный, рассудительный, даже, наверное, чрезмерно тихий и покладистый. Казахи хотят жить, как в Швейцарии.

Как относиться к построенной за годы советской власти крупной индустрии? Конечно, лучше было бы, если бы руководство создавало промышленность, адекватную природным условиям республики, традиционным занятиям ее населения: сельское хозяйство, переработка, производство товаров народного потребления и, конечно, электроника. Но в унитарном государстве, каковым был СССР, существовала своя модель индустриализации. Ставили-то на века. Большинство предприятий безнадежно устарело уже к последнему году существования в составе СССР, технологии выглядели допотопно. Словно парусники времен Екатерины II по сравнению с современными океанскими ракетоносцами. Возьмите Швейцарию – это же игрушки, а не заводы. А Южную Корею?

Нравилось это московским политикам или нет, но факт оставался фактом: распад СССР обострил проблему миграции русскоязычного населения из Казахстана, считавшегося одной из самых благополучных в этом плане бывших республик, входивших в состав Советского Союза. При виде обезлюдевших заводских корпусов, являвшихся основным источником средств существования десятков тысяч людей, даже у самых стойких приверженцев коммунистической идеи закрадывалась крамольная мысль: а может, оппозиционеры правы? Может, вся эта гигантомания – обыкновенная ловушка, в которую заманили доверчивых казахов? Какой прок от простаивающих промышленных монстров – самых крупных в Союзе?

На бытовом уровне у казахов претензий к русскоязычному населению не было и нет. Они видели, что и русские заводчане страдали точно так же, как они сами. Все оказались в одинаковом положении, всем стало хуже жить. Все, независимо от национальности, в равной степени почувствовали, что значит оказаться в незавидной роли одного из пятнадцати кусков, на которые в один момент была разорвана страна. Всех затронуло растягивавшееся на месяцы ожидание зарплаты, вздорожавший проезд в транспорте, рвущий человеческие связи: чтобы повидать маму в Кузбассе, нужны были немалые деньги.

Можно по-разному относиться к прежнему режиму в Казахстане, сколько угодно иронизировать по поводу набившего оскомину идеологического штампа типа «рабочего братства» или «пролетарской сознательности», но усилия, приложенные под руководством Нурсултана Назарбаева по сплочению многонационального населения, привели к положительному результату. Он был особенно заметен в периоды кризиса. Общество не раскололось, не размежевалось по национальному признаку. Наверное, казахский народ и в самом деле впитал в себя такой огромный запас прочности и человеческого оптимизма, народных традиций и мудрости, что сумел устоять перед небывалым напором труднейших испытаний.

Хотя если и дальше следовать исторической правде, то надо отметить: рецидивы нестойкости все же были. И не только среди этнических русских и немцев, значительное число которых покинуло пределы Казахстана. Среди уехавших были и казахи.

Казахстан не случайно провозгласил свою государственную независимость 16 декабря 1991 года – последним из всех союзных республик. Назарбаев до конца отстаивал возможность сохранения СССР в каком-либо виде. Не сбылось: обстоятельства оказались сильнее.

И вот – независимость. А что с ней делать? Что дальше? Как в сказке: чем дальше, тем страшнее? Конечно, проще всего пообещать народу молочные реки с кисельными берегами, как это сделал российский президент Ельцин устами набиравшего силу и влияние первого заместителя председателя правительства Геннадия Бурбулиса.

В первый день нового, 1992 года тот выступил по телевидению и сообщил, что с сегодняшнего дня в России отпускаются цены и что после этого магазины станут напоминать музеи. Наверное, имел в виду, что там будет всё. А когда первые покупатели в тот же вечер посетили торговые точки, то подумали: будут приходить и смотреть. Как в музеях.