Николай Зенькович - Имя, ставшее эпохой. Нурсултан Назарбаев: новое прочтение биографии

В начале ноября 1993 года Назарбаев выступил по телевидению и объявил о введении в оборот национальной валюты – тенге.

Это была первая в Казахстане национальная денежная единица. Ее родословная восходит к средневековым тюркским серебряным монетам «денге» или «таньга». Кстати, оттуда же и название русской монеты «деньга» достоинством полкопейки, да и само слово «деньги».

Обсуждались и другие варианты названия. Например, «сом», «акша», «алтын». Последнее, кстати, Назарбаеву тоже нравилось. Оно было известно в России и в других странах СНГ. Но победило «тенге». Первую партию тенге отпечатали в Англии, первые монеты отчеканили в Германии, а в 1995 году вступила в строй своя банкнотная фабрика.

Немало споров возникло при обсуждении эскизов новых банкнот. На самой крупной ассигнации Нурсултан Абишевич узрел… самого себя.

– Как называется наша страна? – обратился он к разработчикам, когда они принесли варианты денег. – Правильно, Республика Казахстан! А при чем тут Африка?

Разработчики переглянулись. Что он имеет в виду? Назарбаев разъяснил:

– Только там, да и то не во всех странах, дензнаки украшают лики вождей. При жизни.

Тут ему, наверное вспомнилось знаменитое стихотворение Андрея Вознесенского «Уберите Ленина с денег!».

– А у нас сейчас инфляция – под две тысячи процентов, – как бы отвечая своим мыслям, добавил он. – Мой портрет неуместен.

– А кого изобразить?

– Разве в истории казахского народа не было великих предков? Вот их портреты и размещайте на лицевой стороне.

– А на обратной?

– На обратной – памятники природы и культуры. Их у нас тоже немало. Кстати, сложные рисунки трудно подделать. Это будет надежная преграда для фальшивомонетчиков…

Сегодня, вспоминая начало валютной эпопеи, Нурсултан Абишевич говорит, что основная тяжесть тогда легла на плечи Сергея Терещенко – первого главы правительства независимого Казахстана. Это правда: премьеру приходилось летать в Москву чуть ли не еженедельно, и Нурсултан Абишевич глубоко благодарен ему за все, что он сделал для страны.

Но и самому Назарбаеву власть тоже не казалась медом. Надо было держать под неусыпным контролем все: создание и работу Министерства финансов, налогового и таможенного комитета, национального банка. Национальную финансовую систему, разработку бюджета начинали фактически с нуля. И вскоре Казахстан начал проводить свою независимую денежно-кредитную политику.

К концу существования Советского Союза ядерных держав в мире было пять: СССР, США, Китай, Великобритания и Франция.

В Советском Союзе ядерное оружие размещалось на территории четырех союзных республик – России, Украины, Белоруссии и Казахстана. По некоторым данным, накануне распада СССР располагал 10 271 ядерным боезарядом, США – 10 563 боезарядами. 31 июля 1991 года, менее чем за три недели до августовского путча, в Москве СССР и США подписали договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1).

Митинг за закрытие полигона

После распада СССР «ядерными» остались те же республики. Казахстан занимал по количеству ядерных зарядов четвертое место в мире после США, России и Украины. В каждой из них атомных зарядов было больше, чем у Великобритании, Франции и Китая, вместе взятых. Правда, применять это смертоносное оружие ни Казахстан, ни Белоруссия, ни Украина самостоятельно не могли – единое управление находилось в России.

В 1991 году президент Казахстана Нурсултан Назарбаев закрыл крупнейший Семипалатинский ядерный полигон. В 1949 году там был произведен первый атмосферный ядерный взрыв. Монополии США был положен конец: в Вашингтоне считали, что послевоенный Советский Союз изготовит свою бомбу не раньше, чем лет через пятнадцать.

Советским ядерным проектом руководил Лаврентий Берия. Главным конструктором КБ-11 в закрытом городе Сарове (Арзамас-16) был Юлий Харитон. Позднее он рассказывал: после успешного испытания советского ядерного оружия Лаврентий Берия, прибывший на Семипалатинский полигон, поцеловал в лоб Юлия Харитона и Игоря Курчатова. Поздравил всех и доложил Сталину.

Из воспоминаний Ю. Харитона: «Но оказалось, что кто-то из КГБ уже доложил Сталину (за точность не ручаюсь)». Действительно, в 1949 году КГБ еще не было, он был образован в 1954 году, уже при Хрущеве.

С тех пор привычными для жителей близлежащих районов стали огненные вспышки в небе, колебания почвы под ногами, грибовидные облака на горизонте. Они повторялись почти ежемесячно.

И только после распада СССР стало известно, сколько взрывов было произведено за истекшие годы, – 459! В атмосфере – 113, а еще были взрывы на земле и под землей. Можно представить масштаб последствий для здоровья людей и окружающей среды – испытания, особенно вначале, проходили без соблюдения необходимых мер безопасности.

С закрытием Семипалатинского полигона беспокойство местного населения не улеглось. На территории страны оставались еще испытательные, космические и ядерные полигоны Эмба, Сары-Шаган (Приозерск), Байконур. В ядерное наследство Казахстану от СССР перешли 104 ракеты СС-18 стационарного базирования с 1400 ядерными боеголовками с разделяющимися частями индивидуального наведения, которые могли поразить цели за 12 тысяч километров, а также 40 тяжелых стратегических бомбардировщиков ТУ-95 МС с 240 крылатыми ядерными ракетами большой дальности.

Уместно привести здесь строки Нурсултана Абишевича, написанные кровью и памятью его сердца, о впечатлениях, которые произвели на него межконтинентальные ракеты СС-18, названные на Западе «Сатаной»:

«В этих баллистических ракетах с разделяющимися боеголовками, – вспоминал Назарбаев, – которые базировались на территории Казахстана, было поистине что-то дьявольское. Они подавляли даже своими размерами. Мне, например, становилось немного неуютно при взгляде на огромное туловище «Сатаны» длиной 34 и толщиной 3 метра. Самим своим существованием, вне зависимости от того, на кого они были нацелены, эти ракеты вносили чувство тревоги и ужаса в души всех людей планеты и закладывали страх даже в сердца их обладателей, так как в любой момент с сатанинской непредсказуемостью могли обернуться против них самих. И тогда, в начале 1990-х годов, перед нами стоял не столько технический, сколько общечеловеческий вопрос: продолжать наводить ужас на всех и вся или навеки избавить человека от зловещей тени еще одной армии «Сатаны».

Назарбаев признается: на него тогда оказывалось серьезное давление по поводу дальнейшей судьбы ядерного арсенала. Притом сразу с двух сторон: из Вашингтона и из Москвы. Позицию Кремля еще можно было как-то понять: сам Казахстан использовать это оружие не мог, поскольку он, как Украина и Белоруссия, не располагал ни кодами для запуска ракет, ни инфраструктурой для их содержания и обслуживания.