Эзрас Асратян - Иван Петрович Павлов 1849 —1936 гг.

«Сам Иван Петрович,— вспоминала Серафима Васильевна,— не ожидал такого быстрого конца. Он все эти дни шутил с внучками и весело разговаривал с окружающими» [ 33«Новый мир», 1946, N° 3, стр. 144.]. Павлов мечтал, а иногда и говорил своим сотрудникам, что будет жить не меньше ста лет, причем лишь в последние годы жизни оставит лаборатории, чтобы написать мемуары о виденном на своем долгом жизненном пути.

Незадолго до смерти Иван Петрович начал беспокоиться в связи с тем, что порой забывает нужные слова и произносит другие, совершает некоторые движения непроизвольно. Проницательный ум гениального исследователя блеснул в последний раз: «Позвольте, но ведь это кора, это кора, это отек коры»! — произносил он возбужденно. Вскрытие подтвердило правильность и этой, увы, последней догадки ученого о мозге — наличие отека коры его же собственного могучего мозга. Кстати, при этом также выяснилось, что сосуды мозга Павлова почти не были задеты склерозом.

Смерть И. П. Павлова явилась большим горем не только советского народа, но всего прогрессивного человечества. Не стало большого человека и великого ученого, создавшего целую эпоху в развитии физиологической науки.

Гроб с телом ученого был выставлен в большом зале Дворца Урицкого. Проститься с прославленным сыном России пришли не только ленинградцы, но и многочисленные посланцы других городов страны. В почетном карауле у гроба Павлова стояли его осиротевшие ученики и последователи, партийные и правительственные работники. В сопровождении несксльких сот человек гроб с телом Павлова на орудийном лафете был доставлен на Волковское кладбище. И. П. Павлова похоронили недалеко от могилы выдающегося русского ученого Д. И. Менделеева.

Памятник И. П. Павлову на Волковском кладбище

Наш народ сделал все, чтобы дела и имя Ивана Петровича Павлова жили века. Именем великого физиолога названы многие научные институты и высшие учебные заведения, ему воздвигнуты памятники, изданы полное собрание его сочинений и отдельные труды на русском и иностранных языках, организованы новые научные учреждения для дальнейшего развития богатейшего научного наследия И. П. Павлова, в том числе крупнейший московский Институт высшей нервной деятельности и нейрофизиологии АН СССР, учреждены премия и золотая медаль его имени, создано специальное периодическое издание «Журнал высшей нервной деятельности им. акад. И. П. Павлова», регулярно созываются специальные всесоюзные совещания по высшей нервной деятельности.

Иван Петрович был на редкость щедро наделен благородными человеческими качествами. В нем ярко выразились лучшие черты русского народа. Он отличался необычайной скромностью, исключительной простотой в обращении, чуткостью, доступностью и общительностью. Это создавало дружескую атмосферу в руководимых Павловым научных учреждениях и делало ученого сердцем всякого коллектива — будь то гимнастический кружок, Общество русских врачей или его научные лаборатории. Он умел привлечь к себе людей и спаять их в дружное общество. Для товарищей по работе Павлов не жалел ничего. Если ь первые годы после революции, во время голода, ему случалось получать продовольственные посылки, он приносил их в лабораторию и делился поровну со своими сотрудниками. Серафима Васильевна Павлова вспоминает: «В трудный период голодания по распоряжению Владимира Ильича Ленина Ивану Петровичу предложили какой-то необычайный паек. Там была и дичь, и ветчина, и масло, и икра, и другие соблазнительные вещи. Но Иван Петрович отказывался от того, чего не имели его сослуживцы. К счастью, голодные годы прошли, и жизнь наладилась» [ 34«Новый мир», 1946, № 3, стр. 140.].

В тяжелые для Родины годы Павлов мужественно разделял со своими соотечественниками все трудности и лишения. Чтобы несколько улучшить продовольственное положение семьи, 70-летний Павлов работал на огороде до изнеможения. «Весной 1919 года Иван Петрович собственноручно вскопал и засеял участок земли, отведенный ему вместе со всеми служащими в Институте экспериментальной медицины. Он сам полол его и только на поливку и на ночные дежурства по охране огорода допускал старшего сына. Когда поспела зелень на огороде, Иван Петрович ходил пешком на свой огород и приносил оттуда овощи. Это его настолько утомляло, что он подчас приходил совсем без голоса и говорил шопотом» [ 35«Новый мир», 1946, № 3, стр. 139.]. Огород дал очень хороший урожай картофеля, капусты и других овощей. Павлов сам заготавливал капусту на зиму и в результате всего этого ослабел, простудился и заболел воспалением легких. Серафиме Васильевне приходилось «запирать больного на ключ, самой отправляться на поиски куска хлеба, одного-двух стаканов молока, кусочка масла, трех-четырех кусков сахара в обмен на белье».

Огородничеством Павлов занимался и в следующем году. «Когда я был в 1920 г. в России,— писал Герберт Уэллс,— мне довелось посетить академика Павлова и познакомиться с некоторыми из его работ. Я помню, что углы его кабинета были завалены до потолка картошкой и репой. Они росли во дворе за его лабораторией, он сам их выращивал и приносил» [ 36«Техника молодежи», 1963, № 9, стр. 8.].

Трудности и лишения грозных революционных лет не поколебали самоотверженного патриотизма И. П. Павлова. Он решительно отклонял приглашения шведских и английских королевских обществ и других организаций, сулящих ему все земные блага и условия для научной работы.

Беспредельная отзывчивость, кристальная честность, правдивость, прямота и принципиальность Павлова делали его исключительно обаятельным человеком. Его* беззаветно любили друзья и ученики, уважали противники в науке. Английский ученый Баркрофт по случаю приезда Павлова в Англию (для чтения лекций в Британском королевском обществе) писал: «Естественно, что всем тем, кто его знал только как выдающегося исследователя, было очень интересно познакомиться с тем, что представляет собой как личность этот знаменитый приезжий гость. Обаяние, которое до того Павлов оказывал на умы, сразу столь же сильно охватило и чувства. Павлов привлек к себе всех тех, с кем он соприкасался [...] он являлся олицетворением благородства и сердечной доброты [...]

И. П. Павлов работает в саду

На больших торжествах, куда все другие ученые являлись украшенными всеми атрибутами внешности, во всеоружии своего положения, Павлов, из них всех самый великий, выступал в простом одеянии из грубого синего сукна и возвысил этот костюм до мундира, затмившего своим достоинством все остальные» [37 «Nature», 1936, № 2464, р. 438—485.].