Муза Малиновская - На предельной высоте

Десятилетия спустя после устранения Троцкого, ЦРУ США готовило убийц для ликвидации 58(!) политических деятелей Гватемалы; заметим — страны, отнюдь не несущей прямую угрозу для безопасности США. В 1960 году два сотрудника ЦРУ получили задание убить конголезского лидера Патриса Лумум-бу; их, правда, обошли в расторопности бельгийцы. В 1961 году США организовали ликвидацию доминиканского диктатора Рафаэля Трухильо. В 1963 году то же ЦРУ организовало переворот в Южном Вьетнаме, в ходе которого был убит президент Нго Динь Дьем. Печально известна американская операция «Мангуста», разработанная для покушения на Фиделя Кастро.

В конце тридцатых годов, когда страна готовилась к войне, Троцкий стал проповедником пораженчества и утверждал, что в случае вражеской агрессии Сталин и большевики предадут свой народ, что разгром Советского Союза в войне с фашизмом неминуем. «В одном я убеждён, — писал он, — политический режим не переживёт войну». Слова Троцкого о том, что «кремлёвская клика деморализовала армию страны и её население» с удовольствием читали в Берлине. По существу, Троцкий поощрял немцев на нападение, убеждая их в слабости советского строя, в слабости самого Сталина, в хрупкости российской военной машины.

«Кровавое перо Троцкого» Карикатура Рени

Да и в самом Советском Союзе слова Троцкого сеяли страшные семена: подрывали доверие к руководству страны. Люди недалёкие или не принимающие сталинский режим, обиженные или обездоленные в результате классовой борьбы, утверждались в мысли, что победа фашизма над СССР обеспечена, раз у страны некомпетентное и трусливое руководство, раз общество прогнило, а кремлёвская клика страну предаст. Сотни тысяч пленных, захваченных немцами в первые месяцы войны, — это был не только результат некомпетентности командиров и начальников, но и пропаганды Троцкого, его пораженческих идей.

Более того, Троцкий открыто призывал граждан советской страны к неповиновению, к свержению Сталина и его окружения — и всё это накануне самой войны, когда столкновение между СССР и фашистской Германией было неизбежным. Все, что писал и делал в этот период Троцкий, было смертельно опасным для страны, причём опыт войны показал это со всей очевидностью. Если бы Троцкий мог продолжать вести свою пропаганду, то ущерб, нанесённый ею, мог быть стократ хуже и намного губительнее.

В Кремле это знали. Докладывая Сталину о деятельности закордонной разведки в 1939 году, Лаврентий Берия сообщил ему, что левое движение в странах Запада находится в состоянии разброда из-за попыток троцкистов подчинить его себе, лишить СССР позиции лидера мирового коммунистического и рабочего движения.

Сталин, как свидетельствует Судоплатов, сделал следующий вывод: «Троцкий, или как вы его именуете в ваших делах «Старик», должен быть устранён в течение года, прежде чем разразится неминуемая война. Без устранения Троцкого, как показывает испанский опыт, мы не можем быть уверены, в случае нападения империалистов на Советский Союз, в поддержке наших союзников по международному коммунистическому движению. Им будет очень трудно выполнить свой интернациональный долг по дестабилизации тылов противника, развернуть партизанскую войну.»

Конечно, сегодня, спустя более 60 лет после ликвидации Троцкого, кое-что видится в ином свете, чем до Второй мировой войны, и множество деталей операции в Мексике уже никогда на станут достоянием гласности. Но главное о ней известно и цепь основных событий восстановить нетрудно.

В 1929 году Лев Троцкий был выдворен из СССР и в 1932 году указом ЦИ К лишён советского гражданства за контрреволюционную деятельность.

Оказавшись за пределами страны, он вскоре стал символом противостояния между ним и его сторонниками, с одной стороны, и сталинизма и советского строя, с другой.

Словами деятельность троцкистов не ограничивалась.

Наиболее наглядный и трагический пример — соучастие троцкистов в путче 1937 года в Барселоне, направленный против правительства Народного Фронта. Как же нужно было Троцкому ненавидеть СССР, чтобы натравить своих сторонников на их братьев по оружию — только потому, что Народному Фронту помогали советские советники и военные специалисты! Подавление этого мятежа стоило больших потерь обеим сторонам.

Среди сторонников Троцкого в России были, по его собственному признанию, видные советские деятели. Например, одним из таких был Яков Блюмкин, бывший эсер, убивший в Москве германского посла Мирбаха, но впоследствии прощённый Дзержинским и работавший в системе НКВД до 1929 года, пока не был уличён в связях с Троцким и расстрелян. Размах троцкистского движения, ставшего по сути подрывной антисоветской деятельностью, заставил Кремль сделать работу внутри этого движения одним из участков разведывательной работы.

Судить об этой работе, так же, как и о самой операции в Мексике, сегодня трудно ещё и потому, что, по признанию экспертов, работавших с архивами разведки, значительная часть документов оказалась странным образом уничтожена, причём произошло это много позднее, уже во времена Хрущёва. Найдены только отдельные документы, относящиеся к периоду между августом 1940 г. и концом 1941 г. К тому же выяснилось, что и сохранившиеся документы остались целы только потому, что были включены в разные досье, непосредственно не относящиеся к данной операции.

Полковник А.-М. де лас Эрас Африка

Распоряжение Сталина о ликвидации Троцкого историки датируют сейчас мартом 1939 года. Во исполнение этого приказа, 9 июля 1939 года в разведке был составлен план агентурнооперативных мероприятий по делу «Утка», который был доложен Сталину и который, как теперь известно, был им одобрен не позднее начала августа 1939 года. Однако разведывательные мероприятия, связанные с окружением Троцкого, начались задолго до того, какой обосновался в Мексике.

В своё время, когда он ещё жил в Норвегии, в его секретариат была внедрена Мария де Лас Эрас Африка. Эта женщина была агентом НКВД, её кодовое имя было «Патрия». Эйтингон был знаком с ней также со времён гражданской войны в Испании. Однако она была известна и перебежчику Орлову, и опальному Шпигельглазу, с делом которого так толком и не разобрались. Поэтому использовать «Патрию» было нельзя. Судоплатов и Эйтингон сочли невозможным рисковать и агентом, и всей операцией в целом, и её поэтому вывели из игры.

Отъезд «Патрии» означал, что в окружение Троцкого надо было вводить каких-то новых людей. Причём эти люди должны были быть совершенно неизвестны ни Троцкому, ни кому-либо из его окружения.