Муза Малиновская - На предельной высоте

Рамон по-прежнему играл роль баловня судьбы, симпатизирующего Троцкому. Меркадер был способным человеком, и с помощью Эйтингона и его коллег смог достаточно быстро убедить Троцкого, что он не просто поддерживает движение троцкистов материально, но когда-нибудь сможет ему пригодиться как автор политических эссе и начинающий публицист. Заметим, что смертельный удар Рамон нанес Троцкому в тот момент, когда тот просматривал статью Меркадера, предложенную на высокий суд мэтра.

Нам трудно проникнуть в замыслы Эйтингона, когда он ещё только готовил операцию; он не делился ими ни тогда, ни спустя многие годы. Но, оценивая то, что он говорил и делал, почти невозможно избавиться от мысли, что он заставил себя согласиться с планом нападения на виллу в Койакане группой «Конь», предложенным Сикейросом, несмотря на то, что, будучи профессионалом, прекрасно сознавал, что успех такого предприятия чрезвычайно сомнителен. Тем не менее, он сделал всё, что было в его силах, чтобы обеспечить успех операции. Были наняты портные, которые сшили для нападающих полицейскую форму. Все они были оснащены автоматическим оружием, зажигательными бомбами и даже динамитными шашками, а также верёвками с якорем-кошкой и электропилой. Накануне налёта был организован банкет для местного отделения полиции, чтобы число полицейских в патрулях было как можно меньше. Из соображений конспирации Эйтингон в налёте на виллу участия не принимал.

Несмотря на то, что боевиков Сикейроса подстраховывал опытный Григулевич, попытка покушения окончилась полным провалом. Из 300 пуль, выпущенных нападавшими, 75 попало в кровать, под которой с началом атаки спрятались Троцкий и его жена. Оба они не пострадали. Расстреляв боезапас, Сикейрос и его люди, как мы уже знаем, скрылись, не удостоверившись в исходе атаки.

Такой финал акции был закономерен, если учесть, что нала-дение осуществляли простые крестьяне и шахтёры, хоть и имевшие какой-то военный опыт, но вовсе не подготовленные для специальной операции такого рода. Группа «Конь» задачу не выполнила.

Шум, который поднялся на Западе после нападения на виллу Троцкого, был оглушительным. Больше всего надрывалась печать нацистской Германии. Ей вторили газеты США и Англии, а также все националистические и эмигрантские круги. Но это было не главное, что вызвало гнев и Сталина, и Берии. Главной причиной была собственно неудача акции Сикейроса и его боевиков. Сталин потребовал отчета у Берии, тот — у своих сотрудников.

Через несколько дней после нападения свой отчёт прислал Эйтингон.

4 июня в Нью-Йорк возвратился курьер с письмом Тома. В июне за подписью Берии направляется спецсообщение в адрес Сталина и Молотова: «24 мая 1940 произведено нападение на дом Троцкого в Мехико. Наиболее полно обстоятельства освещает американская газета «Уорлд телеграф», приводим выдержки (далее следует описание, схожее с приведённым выше). По существу происшедшего нами получено из Америки донесение нашего человека.

Копия донесения прилагается:

«а) О нашем несчастье Вы знаете из газет подробно. Отчёт Вам следует, когда я или «Филипе» выберемся из страны

б) пока все люди целы, и часть уехала из страны

в) если не будет особых осложнений, через 2–3 недели приступим к исправлению ошибки, т. к. не все резервы исчерпаны

г) для окончания дела мне нужны ещё 15–20 тысяч (долларов) которые нужно срочно прислать

д) принимая целиком на себя вину за этот кошмарный провал, я готов по первому Вашему требованию выехать для получения положенного за такой провал наказания.

30 мая. Том».

И Сталин принял решение. В беседе с Судоплатовым и Берией в Кремле он, выслушав доклад разведчиков, сказал:

— Акция против Троцкого будет означать крушение всего троцкистского движения. И нам не надо будет тратить деньги на то, чтобы бороться с ними и их попытками подорвать Коминтерн и наши связи с левыми кругами за рубежом. Приступите к выполнению альтернативного плана, несмотря на провал Сикейроса, и пошлите телеграмму Эйтингону с выражением нашего полного доверия.

Наступил последний, заключительный этап операции, проводимой группой «Мать». Решение, принимаемое Рамоном и Каридад, было непростым. Рамон должен был совершить деяние, за которое почти неизбежно должен был поплатиться долгим тюремным заключением; кроме того, нельзя было исключить и то, что кто-либо из охранников или сподвижников Троцкого, окажись он на вилле, мог убить Рамона на месте.

Эйтингон пытался продумать такой сценарий, при котором Рамону удалось бы уйти, воспользовавшись всеобщим замешательством и паникой вокруг убитого. Но шансов на это, как он сознавал, было на самом деле не так уж много.

Впервые Рамон встретился с Троцким лицом к лицу только в мае, уже после нападения на виллу боевиков Сикейроса. Насмерть напуганные нападением на виллу гости Троцкого супруги Розмеры спешно покинули её 28 мая 1940 года и направились в Вера-Круц, откуда они должны были пароходом отплыть в США. От Койоаканадо Вера-Круц — добрых 450 километров, и «Джексон» (Меркадер), само собой разумеется, предложил их туда доставить на своей машине. Когда он приехал на виллу, Троцкий был на балконе. «Джексон» представился, и не упустил случая передать в подарок внуку Троцкого игрушечный планер.

В благодарность он был приглашён на чай. Наталья Седова, жена Троцкого, решила проводить друзей до парохода, и это дало Рамону возможность о многом с ней побеседовать на обратном пути. Он, кстати, отлично говорил на нескольких языках. Услужливый, обаятельный молодой человек, жених Сильвии, который лишь недавно стал интересоваться политикой, понравился Троцким. С тех пор Меркадер стал регулярно бывать на вилле в Койоакане.

Вилла Троцкого в Койоакане

В августе Рамон во время чаепития на вилле попросил Троцкого об услуге: просмотреть написанную им статью. Троцкий согласился. Найдя ее «примитивной», он вернул её автору, и Рамон обещал её переделать. Встреча была назначена на 20 августа. Развязка приближалась.

Эйтингон все же надеялся выручить и увезти Рамона после покушения. Один из предложенных им вариантов был таким: как только Рамон войдет в комнаты Троцкого, сам Эйтингон, Каридад и еще несколько агентов Эйтингона устроят шумную отвлекающую операцию: они начнут перестрелку с охранниками, симулируя новое нападение на Койоакан, и это даст возможность Меркадеру беспрепятственно совершить задуманное и даже покинуть виллу. Но от этого плана его отговорил сам Рамон. Охранников было так много, что отвлекающая операция могла привести к гибели и Каридад, и Эйтингона, и к тому же они были бы окружены несколькими десятками полицейских.