Муза Малиновская - На предельной высоте

«15 мая. Сегодня я прыгала перед наркомом обороны товарищем Ворошиловым и французским министром г. Пьером Лавалем. Группой руководил мастер парашютного спорта Забелин. Из нашего люка прыгали восемь девушек под командой Малиновского. Среди них были Яковлева, Шишмарёва, Пясецкая, Бабушкина и я.

Сталин, Ворошилов и авиаконструктор Яковлев среди лётчиков-спортсменов на Тушинском аэродроме (1935 г.)

27 мая. Тренируемся к прыжку с высоты более 7 тысяч метров. Сегодня была на высоте 7 тысяч метров. Чувствовала себя хорошо. Это физически, а морально ещё лучше. Сегодня я не должна бы быть на тренировке, так как нездоровится, но большое желание тренироваться, а главное — не отстать от девчат. Оля Яковлева тоже не совсем здорова, но мы не могли отказаться от тренировки. Думаю, кто узнает наш поступок, не осудит строго.

4 июня. С утра был назначен тренировочный высотный подъём. Из-за облачности подъём состоялся не в десять часов утра, а в восемь часов вечера.

8 июня. Тренировка была с двойной нагрузкой. В три часа барокамера и в восемь — прыжок с самолета «У-2».

11 июня. Была на высшем пилотаже. Удивительно приятная вещь! Между прочим: как-то странно лететь на самолёте и не прыгнуть. А прыгнуть ужасно хочется.

Близятся дни, завершающие трудную и научно-новую тренировку. Дни стоят ясные, хорошие. Была на высотном подъёме в 6 500 метров, чувствовала себя хорошо, если не считать, что крепко промерзла. Ну и холод на высоте! А на земле обалдеваешь от жары.

Меховые комбинезоны, перчатки, шлемы, парашют, да и самолёт — не танцевальный зал. Всё-таки тесновато там. Придётся ещё немало подумать над высотным обмундированием, чтобы было и тепло, и легко.

16 июня. Уложила свой парашют, запломбировала и убрала в шкаф. Приготовила обмундирование, которое надену завтра утром. Завтра состоится наш высотный прыжок!

17 июня. В шесть часов утра была на аэродроме. Первая тройка девушек уже ушла в воздух. Яковлева, я и Блохина начали приготавливаться к высотному прыжку — одеваться, подгонять парашюты. Вышли на рабочую площадку к самолёту и стали ждать возвращения машины, которая повезла на прыжок первых девушек. Как только спустилась машина, мы узнали, что наши подруги благополучно прыгнули и раскрыли пара-илоты. Это придало нам больше сил и уверенности в удаче.

Пока заправляли самолёт горючим, начальник ещё раз проверил наши парашюты, доктор проверил пульс.

В 8 часов 50 минут пошли в воздух на долгожданный высотный прыжок. Начали набирать высоту. Нам повезло — мы попали в восходящий поток и в 48 минут набрали высоту в 7035 метров. Утро солнечное, ясное. На земле лёгкая дымка. На высоте 6700 метров начали приготовляться к прыжку. Ждали команды лётчика Маламужа. На высоте 7 035 метров Оля Яковлева села на борт самолёта и пошла вниз. Следующей должна была прыгать я. Стараясь не делать лишних движений, я села на борт и по команде Шмидта отделилась от самолёта.

Парашют раскрылся нормально. Рывок был сильный, что вполне понятно, так как получилась задержка. Дальше пошёл плавный и приятный спуск. На трёх тысячах метров меня начало болтать. Затем парашют приобрёл вращательное движение. Но это продолжалось недолго. Ниже 3 тысяч метров стало очень жарко. Солнце яркое и горячее. Я сняла с себя последние перчатки и шлем.

Вот я уже на высоте 1 000 метров. Ищу, где остальные девушки. Они оказались выше меня. Я была очень довольна, что в воздухе три парашюта, которые плавно идут на снижение.

Около меня всё время кружились два самолёта. Я им махала рукой.

Метрах в пятистах от земли начала думать о приземлении. Было категорически запрещено садиться в воду, на фабричные трубы и на провода высокого напряжения. И вдруг я вижу — меня как нарочно несет на кирпичный завод. Начала «скользить». Примерно в 300 метрах от земли увидела, что ветер не донесёт меня до строений, перестала скользить, развернулась по сносу и приземлилась на пахоту очень хорошо.

Сняла парашют. Прибежали колхозные ребятишки, рабочие с завода, колхозники. Я им рассказала о том, как прыгала, с какой высоты, почему так тепло одета. Чувствовала себя прекрасно. Донесла парашют до проходившей мимо машины. Узнав, что я парашютистка, шофёр взялся довезти меня до Москвы.

Приземлилась я в деревне Снегири, километрах в пятидесяти от Москвы. Весь спуск продолжался 25 минут. Затяжным я летела метров тысячу.

Приехала на аэродром, рассказала, где приземлились мои подруги, и доложила начальнику о выполнении задания. Остальные девушки через некоторое время были доставлены машиной на аэродром.

Вся наша тройка прыгнула очень удачно, и все чувствовали себя прекрасно.

25 июня. Утром мы узнали, что сегодня будем прыгать в воду. Я страшно обрадовалась. Почти все прыжки мои — экспериментальные, а прыжка в воду у меня ещё нет. Плаваю я хорошо, воду люблю, технику освобождения от парашюта в воздухе знаю.

Поднялись на самолете «У-2». Летели над Сенежским озером. Я видела на нём целую флотилию лодок и большое оживление. По команде вылезла на крыло самолёта и пошла вниз. Подо мной была не земля, а бурливое озеро. Открыла второй парашют. Начала расстёгивание. Отстегнула все карабины. Развернулась по ветру и опустилась в воду. «Приводнение» было настолько приятным, что даже не хотелось вылезать из воды. Надутый воздухом парашют долгое время лежал на воде, как парус. Как только я увидела, что лодки начали приближаться и могут взять парашют, я бросила его и поплыла к баркасу, где на-холились спрыгнувшие девушки.

Радостные, мы возвращались домой. Несмотря на то, что это был первый прыжок в воду, он был очень удачен и приятен. Думаю в дальнейшем совершить еще ряд таких прыжков».

В 1937 году Муза Малиновская в составе делегации деву-шек-парашютисток и лётчиков Советского Союза побывала в нескольких заграничных командировках.

В 1940 году она стала начальником физподготовки в Академии Гражданского флота, которой руководил Герой Советского Союза Маврикий Слепнёв. Она гордилась этой работой. Много лет спустя, когда она была уже в весьма преклонном возрасте, если внуки не слушались её, с улыбкой говорила им: «У меня и не такие высокие чины по струнке ходили. А уж с вами я как-нибудь справлюсь…»

Муза даёт автографы. Румыния

В Европе уже бушевала война и СССР готовился к страшной битве.

Если для Наума Эйтингона, разведчика-профессионала, начало войны было страшным, но уже предсказанным им событием, то для Музы Малиновской оно было в буквальном смысле громом среди ясного неба.