Муза Малиновская - На предельной высоте

Затянув расследование надолго, подручные Хрущёва надеялись только на то, что, измученные долгим заключением и желая поскорее положить ему конец, арестованные сотрудники спецслужб начнут оговаривать и себя, и других. Другим соображением было то, что дело Берии, дескать, было давно закрыто и возвращаться к нему незачем; что же касается материалов по этому давно закрытому делу, то они, якобы, являются надежным свидетельством того, что и Эйтингон, и его начальник Су-доплатов выполняли многочисленные приказы Берии, а среди этих приказов неизбежно должны были быть и приказы по ликвидации личных противников Берии. Это соображение являлось для судей достаточным основанием для обвинения и вынесения приговора. То было воистину новое слово в юриспруденции!

Не нужно к тому же, забывать, что суд над Эйтингоном состоялся спустя почти год после того, как начал действовать Указ Президиума Верховного Совета СССР об отмене особого порядка закрытого судебного разбирательства по делам о государственной измене без участия защиты. Между тем, судьи не только отказали генералу в защите, но и отказывали ему в предоставлении свидетельств и документов, которые могли бы хоть в малейшей степени подтвердить выдвинутые против него обвинения. Как говаривал спустя много лет Эйтингон, суровый приговор ему вынесли бы независимо ни от обвинений, ни от порядочности судей: его, как и других высших офицеров МВД-МГБ надо было либо уничтожить, либо надолго упрятать в остроги.

В то время, как десятки действующих руководителей секретной службы были расстреляны или отправлены в тюрьмы на долгий срок, из партии были исключены и лишены воинских званий свыше ста генералов и полковников, который были уже на пенсии. Хотя многие из них были задействованы в чистках и репрессиях конца 30-х годов, главная причина этой акции была в другом. Все, кто был в курсе дела, как осуществлялись репрессии и кто стоял за ними, были практически изолированы, поставлены в положение париев, а многие были даже вынуждены покинуть крупные города и поселиться в провинции. Хрущёв и его окружение боялись их и делали всё возможное, чтобы их жизнь закончилась как можно скорее.

Двенадцатилетний срок тюремного заключения для человека, которому уже 58 лет, и который страдает серьёзной болезнью, был выбран не случайно. Если Эйтингон и имел шанс выжить в тюрьме, то по выходу из неё он был уже явно не в состоянии открыть людям глаза на преступления нового режима. Приговор был окончательный и обжалованию не подлежал. Генерал Судоплатов получил 15 лет тюрьмы. Они встретились во Владимирском централе.

О том, что Эйтингон и его начальник оказались жертвами кремлёвских «разборок», достаточно отчётливо говорит и такой эпизод, который описан в книге Судоплатова. После суда над последним его отвели в кабинет Серова. И вот какую дьявольскую сделку предложил ему новый хрущёвский министр.

«Слушайте внимательно, — начал он. — У вас будет ещё много времени обдумать своё положение. Вас отправят во Владимирскую тюрьму. И если там вы вспомните о каких-нибудь подозрительных действиях или преступных приказах Молотова и Маленкова, связанных с теми или иными делами внутри страны или за рубежом, сообщите мне, но не упоминайте Никиту Сергеевича. И если, — заключил он, — вы вспомните то, о чём я вам сказал, вы останетесь живы и мы вас амнистируем».

Конечно, генерал знал, что обещания Серова стоили недорого.

Генерал Судоплатов считал, что его заместитель был по-настоящему одарённой личностью и, не стань он разведчиком, наверняка преуспел бы на государственной службе или сделал бы научную карьеру. Но жизнь распорядилась иначе.

Оба стали разведчиками, оба выполняли крайне сложные и ответственные задания, связанные с риском для жизни, оба были в прорези прицела врагов страны. На склоне лет страна отблагодарила их весьма своеобразно. Сначала один, а потом и второй оказались во Владимирском централе — в политической тюрьме.

Владимирский централ — одна из известнейших тюрем в России. Историю свою она ведёт от работных («рабочих») домов, основанных по указу Екатерины II от 5 апреля 1781 г. Указ назывался так: «О суде и наказаниях за воровство разных родов и о заведении рабочих домов во всех губерниях». Уже через 2 года советник Николай фон Берг представил готовый проект, план и смету, а 15 августа 1783 г. закончилось строительство первого подобного заведения во Владимире.

Через полвека, в 1838 году, Николай I утвердил «Положение о Владимирской арестантской роте гражданского ведомства». Не прошло и 10 лет, как новые корпуса начали принимать узников. В 1870 году, при императоре Александре II «Освободителе», арестантские роты получили более благозвучное наименование: «исправительные отделения». Сюда присылали со всей владимирской губернии арестантов, способных работать.

После первой русской революции, в 1906 г. здесь была создана каторжная тюрьма. Так создавался Владимирский централ. Тут содержались политзаключённые; среди них был будущий главнокомандующий Красной Армии Михаил Фрунзе.

В мае 1918 года, в самый разгар Гражданской войны, большевики создали во всех губерниях карательные отделы, которые занимались распределением арестованных по тюрьмам и распоряжались последними; с тех пор Владимирский централ служил тюрьмой главным образом для политических противников новой власти. С 1944 г. она находилась в ведении НКВД, а потом МГБ и МВД.

Василий Сталин.

Особое место в ней всегда занимали так называемые «номерные узники». Их справедливо называли «железными масками» ГУЛАГа, так как даже тюремщики порой не знали их настоящих имен. Они содержались в одиночных камерах, без всякого контакта с другими заключёнными и тем более без связи с внешним миром. Перед войной тут сидели жертвы Ягоды и Ежова; мало кто из них оказался впоследствии на свободе. После войны сюда попали немецкие генералы и деятели фашистской партии, а также проворовавшиеся чины Советской Армии. Сидела тут и жена генерал-лейтенанта Крюкова — известная певица Лидия Русланова. Угодила сюда и актриса Зоя Федорова.

Сюда же на целых 8 лет Хрущёв упрятал — на основании обвинений, не выдерживающих никакой критики, — генерал-лейтенанта Василия Сталина, одного из самых популярных лётчиков времен войны, в дивизии которого летал безногий герой Алексей Маресьев. Василий Сталин был во Владимирском централе под именем Васильева, но его-то тюремщики узнали. Убили его в Казани, куда он был позже сослан…