Карл Гейкинг - Дни императора Павла. Записки курляндского дворянина

Прибыв во дворец, я увидел, что первые его комнаты покрыты черным. Кроме гр. Зубова, который не мог скрыть своего горя, все придворные, казалось, настолько успели забыть о государыне, как будто с ее смерти прошло лет двадцать. Между ними были и такие, которые были осыпаны милостями императрицы Екатерины. Эта низкая неблагодарность просто возмущала меня.

Донос этот был, по-видимому, результатом интриг против Мордвинова, известного основателя Одессы Де-Рибаса. Мордвинов обвинялся в злоупотреблениях по службе в Николаеве, где он был главным командиром черноморского флота и порта.

См. Иконников. Гр. Н. С. Мордвинов.

Прим. переводчика.

Даже Сиверс упоминает об этом: «В царствование Екатерины дела на заседаниях докладывал Вяземский, не обращая внимания на текущий их номер. Оттого ко времени восшествия на престол Павла надо было перевозить через Неву около 11 тысяч номеров». — (Ein russischer Staatmann).

Граф состоял при дворе с самого вступления Екатерины на престол. Как умный человек, он следил за всеми мероприятиями императрицы и так же хорошо знал тайные планы правительства, как и придворные анекдоты.

Иначе рассказывает дело со слов отца дочь адмирала Мордвинова гр. Н. Н. Мордвинова: «Отец мой по приказанию государя отправился из Николаева к нему в Петербург и ожидал себе лестного приема. Не доезжая заставы, когда было уже довольно темно, он в карете задремал. Вдруг слышит около своего экипажа топот лошадей. Вообразил себе, что это был знак почетной встречи. При самом въезде его в город, офицер подъехал к окну кареты и почтительно спросил, куда он прикажет его везти. Тогда мой отец удивился и спросил, что это значит, и получил в ответ, что по воле государя он арестован.

На другой день явился к нему посланный с объявлением, что назначена комиссия его судить, куда и просят его явиться.

Когда отец мой явился в комиссию, на столе лежала кипа бумаг, по которой ему делали такие странные и неясные вопросы, что он ничего не мог понять, в чем его обвиняли и просил доверить ему бумаги рассмотреть у себя, на что и согласились.

Приехав домой, отец мой раскрыл пакет, и маленькая записка, которая, вероятно, по нечаянности была тут, разъяснила ему все дело. Едва он успел прочесть ее, как прискакал посланный из комиссии, требуя от него бумаги поспешно обратно. Он закрыл пакет, вручил его посланному и сказал: «Возьмите, мне больше ничего не нужно: я все понял».

На другой день явился к нему кн. Куракин и, проливая слезы, уговаривал его просить прощения у государя. Отец мой отвечал ему: «Никогда я этого не сделаю, потому что ни в чем не признаю себя виновным; но знайте, князь, что если я даже буду сослан в Сибирь, и оттуда бойтесь меня».

Отец мой, не быв виновным, оправдался, и враги его не достигли своей цели. Но зная неустрашимую откровенность его и любовь Павла Петровича к нему с детства, уговорили государя не призывать его к себе, будто бы по той причине, что он может по горячности своей сказать что-нибудь неприятное и тем подвергнуться немилости. Государь согласился не видать его, подарил ему при этом тысячу душ, предоставив выбор имения, где он пожелает, и уволил его от службы». (Воспоминание о гр. Н. С. Мордвинове. Спб. 1873).

Его хотели вытеснить из департамента внешних сношений и потому назначили президентом этой коллегии. Но он написал императрице, что он никогда не занимался юриспруденцией и не может принять этого поста. Вследствие этого он получил лишь звание председателя, но обязанностей его не исполнял.

В коллегии иностранных дел председателем в это время был великий канцлер и сенатор гр. Остерман; в военной коллегии — фельдмаршал и сенатор гр. Николай Салтыков; в адмиралтейской коллегии — гр. Чернышев, в коммерц-коллегии — сенатор Соймонов.

Крест этого знаменитого гроссмейстера сохранялся в сокровищнице Мальтийского ордена, как драгоценный памятник.

Этот Барс был адвокатом в Варшаве по курляндским делам. Он был человек умный, но честолюбие вскружило ему голову и он стал играть некоторую роль в политике со времени резни наших войск в Варшаве, в апреле 1794 г.

Этот Дибич был адъютантом Фридриха II. Так как он знал малейшие подробности жизни великого короля, то Павел решился подражать ему в самых смешных мелочах и кончил тем, что стал обо всем судить с точки зрения Фридриха.

Нужно помнить, что в те времена нередко попадались вельможи, не умевшие сказать на родном языке и нескольких фраз. Прим. пер.

Таким путем ему удалось спасти Кутайсова, которого император вдруг решил удалить от себя. Императору обыкновенно представляли извлечения из депеш иностранных послов, которые вскрывались прежде, чем разрешали вывести их за границу. Устроили так, будто шведский посланник писал своему правительству: «Плохо осведомленная публика воображает, что император собирается уволить своего верного Кутайсова. Но Его Величество слишком умен и понимает, конечно, что по силе его привязанности Кутайсова некем будет заменить». Обманутый этой хитростью, император обнял Кутайсова и удержал при себе. Об этом случае Пален рассказывал в присутствии 7–8 лиц, в числе которых находился и я.

Большую часть этих подробностей я слышал из уст самого Палена. «Если бы Павел приложил руку к моему сердцу, говорил он, то он открыл бы весь заговор. Но мое лицо оставалось веселым и я спасся, благодаря бумагам, которые были у меня в руках».

Я слышал об этом от графини Пален и графини Ливен. Они рассказывали об этом в моем присутствии одному из своих друзей и при­ том именно в этих самых выражениях.

Это были князья Зубовы Платон и Николай, Беннигсен, Талызин, Уваров, князь Яшвиль, Аргамаков, Татаринов и Гарданов. Валериан Зубов и гр. Пален благоразумно держались на дворе.

Этот вопрос показал, что вся наша продолжительная беседа имела целью разузнать о том, что думает лицо, близкое к императрице.

Рассуждение о том, что монархическое правление, основанное на самой природе и здравом смысле, следует предпочитать всем другим формам правления. Русского дворянина К.А.

Самое удобное оружие против старости занятие искусствами и упражнение в добродетели. Ими нужно заниматься во всяком возрасте. А когда проживешь долго, то они приносят удивительные плоды. Цицерон.