Владимир Фромер - Реальность мифов

И арабы, и Израиль с ходу отвергли этот план. Израиль не мог согласиться на ущемление своего суверенитета и на потерю Негева. Арабские лидеры полагали, что евреи и Абдалла получают слишком многое. Абдалла, кстати, понимал, что возобновление войны было бы непростительной авантюрой. Он говорил Джону Глаббу: «Если я пойду в пустыню и спрошу первого встречного пастуха, стоит ли мне воевать с моими врагами, он сразу спросит: „Сколько вас и сколько их?“ А мы имеем дело с учеными политиками, у них сплошь университетские степени. Но когда я говорю: „Евреи слишком сильны, нам их не победить“, они меня не понимают. Продолжают болтовню о правах, словно это имеет какое-то реальное значение».

Арабы попали в ловушку собственной пропаганды. Им было не до рассудительных пастухов. Слишком уж громко вопили они о своих мнимых победах и не могли теперь идти на попятный. В Египте, в Сирии, вообще всюду арабскому населению внушалось, что Совет Безопасности спас евреев, навязав арабам перемирие. Но война, мол, еще не закончена, и следующий ее этап приведет арабов к окончательной победе.

Все это вполне в духе арабских риторических традиций, описанных египетским социологом Халимом Баракатом: «Арабское общество склонно к велеречивости и патетике, ибо арабы не из тех людей, которые говорят, только когда это служит их целям и планам. Араб выражает свои взгляды и чувства, не задумываясь, пойдет это ему на пользу или во вред. На Западе же люди высказываются, только когда им это выгодно. Такая свободная непосредственность самовыражения в арабском обществе способствует, в частности, разрядке напряженности, являясь как бы катарсисом, очищающим дух. Она дает арабу ощущение, что он преодолел свое бессилие».

Когда 8 июля — еще до истечения срока перемирия — в Негеве возобновились бои, арабам грех было жаловаться. Они сами этого хотели.

У израильского командования были далеко идущие планы. На севере предполагалось вытеснить сирийцев за Иордан, после чего совершить бросок в сторону Назарета. В центре планировался захват Лода и Рамлы с последующим развернутым наступлением в сторону Иерусалима и Рамаллы. На юге намечено было сковать египетские силы сдерживающими боями. Египтяне должны были заплатить по счетам позднее.

Начало израильского наступления не было обнадеживающим. Атакой на окопавшихся в районе Мишмар а-Ярден сирийцев командовал Моше Кармел. В теории все было учтено. Наступление на сирийские позиции велось по всем правилам военной науки. На практике же сразу пришлось столкнуться с сюрпризами. Сирийцев не удалось захватить врасплох. Они намертво вцепились в свои позиции. В их распоряжении были и артиллерия, и пулеметы. Их поддерживала авиация. Четверо суток провозился Кармел у сирийских укреплений, но взять их так и не сумел. Тогда в израильском штабе внесли коррективы в первоначальный план. Направление главного удара было изменено.

7-я бригада под командованием Хаима Ласкова, вторгшаяся в Нижнюю и Центральную Галилею, взяла Шефарам и Назарет без особого труда.

Войска Алона, начавшие поход 9 июля, кардинально изменили всю ситуацию на севере и в центре страны.

Бронетанковая часть Ицхака Саде, совершившая рейд по тылам противника, вышла к Бейт-Шемену, где соединилась с войсками бригады Ифтах.

Алон намеревался окружить гарнизон легиона в Латруне, но разгадавший его намерение Джон Глабб успел вовремя укрепить важнейший стратегический пункт Бейт-Набалла. Наступление на Латрун пришлось прервать, ибо легион угрожал теперь израильскому флангу.

Зато силами 82-го батальона бригады Ифтах 12 июля был взят Лод. 30 тысяч арабских жителей Лода бежали в Рамлу, внеся в этот город деморализацию и панику. На следующий день пала и Рамла. Теперь план Алона, получивший название операция «Дани», осуществлялся во всех направлениях. Узкий коридор в Иерусалим был расширен.

Но Латрун так и остался для израильтян костью в горле. Все свои наличные силы бросил Джон Глабб на защиту этого важнейшего стратегического участка. Абдалла, смирившийся с потерей Лода и Рамлы, решил удерживать Латрун любой ценой, ибо это был ключ ко всему Иерусалиму.

Жители Рамаллы плевали в легионеров, вопили «предатели» за то, что они бросили на произвол судьбы Лод и Рамлу. Но Латрун легион Джона Глабба все же удержал.

Тем временем командующий израильскими силами в Иерусалиме Давид Шалтиэль, отчеты которого так нравились Бен-Гуриону, воспрянул духом. Он обещал захватить за четыре дня весь Старый город. И Бен-Гурион, вместо того чтобы сместить бездарного командира, вновь ему поверил. Стоит ли удивляться, что наступление Шалтиэля, начавшееся за двадцать четыре часа до вступления в силу второго прекращения огня, с треском провалилось.

Успехи израильтян серьезно обеспокоили Великобританию. По требованию все того же сэра Александра Каддогана Совет Безопасности принял резолюцию о немедленном прекращении военных действий.

18 июля наступил второй антракт. Срок перемирия на сей раз не был ограничен.

За 38 дней боевых действий Израиль захватил 14 арабских городов и 313 арабских деревень. Арабы же овладели 14 еврейскими поселениями, включая и еврейский квартал в Старом Иерусалиме. На территории еврейского государства враг удерживал лишь один кибуц Мишмар а-Ярден.

Правда, большая часть Негева все еще была отрезана египтянами от остальной территории Израиля.

И арабы, и евреи понимали, что война не окончена. Израильское военное командование было уверено, что подлинный большой успех еще впереди. Так же считал и Бен-Гурион, не распростившийся со своей мечтой о целостном и неделимом Иерусалиме. В Израиль к тому же продолжало поступать вооружение в больших количествах. Армия крепла с каждым днем.

12 августа диверсанты Арабского легиона взорвали насосную станцию вблизи Латруна, что было грубым нарушением перемирия. План генерального наступления на иорданском фронте был уже разработан вплоть до второстепенных деталей. Войска ждали лишь приказа. Но Бен-Гурион медлил, повинуясь своей интуиции.

15 сентября в Иерусалиме был убит боевиками Лехи граф Бернадотт. Это было политическое убийство, не продиктованное необходимостью. Бернадотт вызвал ненависть еврейских максималистов своим предложением урезать территорию, выделенную ООН еврейскому государству.

Следует отметить, что, когда, уже после убийства, был опубликован последний отчет, отправленный Бернадоттом в ООН, многие в Израиле перестали жалеть о его гибели.

Бернадотт предлагал внести поправки в план раздела Эрец-Исраэль с учетом реалий, сложившихся в результате боев. Шведский дипломат считал целесообразным оставить Галилею евреям, а весь Негев отдать арабам. Бен-Гурион понял, что арабы и англичане хотят отнять у еврейского государства Негев. Этого нельзя было допустить.