Коллектив авторов - Бессмертие

— Что поделаешь, — не отводя глаз, ответил Владимир Михайлович, — снова не повезло. Еду вроде как бы отдыхать!..

И я узнал о новом испытании, которому судьба подвергла космонавта. Ему предстояло пройти заключительную тренировку на центрифуге, этом наиболее ответственном тренажере. Комаров был уверен, что хорошо перенесет многократные перегрузки. Но, садясь в кабину, он допустил небольшие ошибки в позе, в режиме дыхания и был за это наказан. В его карточке появилось тревожное слово: экстрасистолия. Это нарушение ритма в работе сердца. Нависла угроза отстранения от основной группы. Сколько настойчивости и усилий потребовалось Комарову, чтобы снова занять свое место в рядах космонавтов! Однако пока что вместо выезда на космодром он улетал из Москвы в другое место и с более прозаическим заданием.

Пассажирский лайнер вскоре поднялся в воздух. Я представил себе, как Владимир Михайлович сидит в кресле, сосредоточенный и серьезный, едва ли сумевший до конца отогнать от себя мысли об ожидающих его новых медицинских обследованиях. Кто из его соседей по салону мог тогда подумать, что этому майору с авиационными погонами суждено возглавить вскоре экипаж первого многоместного космического корабля!

Зимой нынешнего года, во время одного из приездов к космонавтам, мне посоветовали посетить занятие по метеорологии. Предыдущая лекция только что закончилась, распахнулись двери учебного класса, и первый, кого я увидел, был Комаров. Он заметно повеселел. Все испытания остались позади, Владимир Михайлович догнал свою группу и успевал по всем видам сложной и напряженной подготовки космонавта. Я знал, что он недавно вернулся с зимних парашютных прыжков, и спросил о результатах.

— Все в норме, — скромно ответил Комаров, — и по количеству напрыгал много, да и по качеству как будто неплохо. — И, чуть затаив лукавинку в глазах, закончил: Только не знаю, потребуется ли мне вся эта подготовка, если придется лететь в космос.

— То есть как? Ведь Гагарин, Титов и другие приземлялись с парашютами.

— Ну, об этом потом, — засмеялся Владимир Михайлович. — Заходите как-нибудь вечерком на чашку чая.

На той же неделе я воспользовался приглашением. Поздно вечером, когда во всех учебных классах и лабораториях городка космонавтов погасли огни, отправился к Комарову.

Это были часы, когда в скромной квартире космонавта собиралась вся его семья. Почти в одно время с Владимиром приезжала с работы его жена Валентина Яковлевна. Мне приходилось не однажды видеть ее в библиотеке, слышать много добрых отзывов о ней из уст читателей, ценивших ее сердечность и внимательность. Дома эта спокойная, милая женщина умела как-то быстро стряхнуть с себя усталость и за несколько минут сделать все вокруг уютным и радостным. На столе появлялся ужин, вечерний чай с вареньем. Дружная семья Комаровых предавалась отдыху. Вероятно, единственный гость не мог нарушить ее покоя, потому что беседа за столом была лишена какой-либо натянутости. Говорили обо всем, кроме космонавтики. Перебирая книги домашней библиотечки, я убедился, что Владимир Михайлович при всем его тяготении к точным наукам любит и литературные новинки, заглядывает в книги по искусству. Время пролетело незаметно, настала пора прощаться. Комаров потянулся за теплой летной курткой.

— Я вас провожу, — сказал он, — хочется вдохнуть перед сном ночного воздуха.

Была чудесная морозная ночь. Мерцали над городком чистые звезды, снег скрипел под подошвами. Я рассказал Владимиру Михайловичу, что побывал недавно в кабине космического корабля «Восток», ныне используемой для наземных тренировок.

— Ну и как? Понравилось? — с живым интересом спросил Комаров.

— Кабина очень просторная, — заметил я, — скафандры замечательные.

— Скафандры, — усмехнулся добродушно Владимир Михайлович. — Скафандры, разумеется, очень эффектно выглядят. Но это страшно неудобная штука. И не все нам летать в одиночку. Пойдут в космос корабли с экипажами. А когда в кабине несколько человек, в скафандрах станет совсем неудобно работать. Надеюсь, что скоро будем обходиться без них. Да вот и о парашютных прыжках я вам недавно говорил. Если полетит большой корабль с экипажем, едва ли понадобятся парашюты. Будет отработана посадка прямо с кораблем…

Я вспомнил эту короткую нашу беседу в тот час, когда узнал подробности о полете и посадке первого многоместного космического корабля «Восход». И еще я вспомнил чудесный, полный глубокого смысла ответ Комарова на вопрос о том, чем судьба космонавта отличается от судьбы летчика:

— Потолок… — сказал Комаров. — У летчика, на какой бы машине он ни летал, всегда обусловлен потолок, а космонавтам наши конструкторы распахнули такие дали, что потолка своего не определишь.

Хорошо сказано. Действительно, самые необъятные дали распахнулись сейчас перед людьми Земли. И следом за первыми советскими космическими кораблями эти дали будут штурмовать десятки других, а поведут их такие же смелые, волевые и настойчивые космонавты, как командир «Восхода».

Небо было его мечтой с мальчишеских лет. И он покорил небо — сначала на самолетах, потом на космических кораблях.

Таким он и запомнится людям…

Первая космическая «тройка»… Им предстояло совершить полет в просторах Вселенной на первом многоместном корабле. Командиром экипажа был назначен Владимир Михайлович Комаров.

На лыжной прогулке погожим зимним днем или летом на трибуне стадиона — повсюду был он жизнерадостным и веселым.

Он хорошо знал, что для покорения Вселенной надо долго и упорно тренироваться, постоянно приобретать знания и навыки, быть всесторонне подготовленным.

Октябрь 1964 года.