Юрий Анисимов - Феодосий Николаевич Чернышев (1856—1914)

В связи с переориентацией работ самым крупным успехом лета 1900 г. стало проникновение А. С. Васильева в глубь Шпицбергена, в район горных цепей Сваиберга и Хидениуса. С большим риском эта партия поднялась по леднику Норденшельда и, перейдя ледяную равнину, устроила у подножия гор Сванберга склад. Часть груза была поднята на вершину и здесь же установлен универсальный прибор Бамберга. После этого члены экспедиции, забрав часть продуктов на складе, стали подниматься на гору Хидениуса. Люди шли, часто срываясь в трещины и утопая в мокром снегу, под проливными дождями и в обволакивающем густом тумане. В пути чуть не погибли А. С. Васильев и студент О. О. Баклунд. Благодаря систематическому изучению местности удалось распознать южную вершину цепи Хидениуса — гору Ньютон, состоящую из трех вершин, но они не годились для сигнала. Его поставили па отрогах одной из вершин, и измученные люди и собаки возвратились к складу на леднике Норденшельда, который наполовину провалился в трещину. 29 июля три человека во главе с О. О. Баклундом в сильный шторм доставили с побережья запас керосина, а А. С. Васильев с остальными людьми поднял из трещины с глубины 10 сажей провалившийся провиант.

31 июля партия в метель и при резком ветре снова поднялась на гору Сванберг, но удобного места для сигнала не было найдено. А. С. Васильев отрядил О. О. Баклунда с пятью поморами и 18 собаками па северную вершину для установки там сигнала, а сам остался, боясь пропустить удобный для наблюдений момент. 6 августа был установлен вспомогательный сигнал, а 17 закончены все астрономические и геодезические наблюдения на основном сигнале. А. С. Васильев сразу перебазировался на северную вершину, которую он назвал в честь академика О. А. Баклунда, директора Пулковской обсерватории, много потрудившегося на Шпицбергене. С горы Баклунда был обзор всех сигналов (за исключением мыса Агарда), а ее сигнал также хорошо наблюдался из всех пупктов. Планы работ этой партии были выполнены, и после 20-часового перехода она достигла берега и была переправлена па «Бакан». Ф. Н. Чернышев, описывая этот поход, отмечает, что он впишет одну из блестящих страниц в историю полярных исследований и что русские должны гордиться тем, что нашим соотечественникам удалось разрешить те задачи, которыми обусловливался успех всего предприятия по градусным измерениям на Шпицбергене. Действительно, партия А. С. Васильева вместо шведов взяла на себя сверхплановую работу в центральной части Шпицбергена и с честью ее выполнила.

22 августа «Рюрик» пришел с грузом угля, но уже па следующий день залив был забит льдом. Нужно было срочно снимать станцию, и 26 августа русские исследователи распростились с поселком, который в течение 17 месяцев был центром работ русской экспедиции. Сам Ф. Н. Чернышев выехал со Шпицбергена еще в июле для участия в заседаниях сессии МГК в Париже. Однако ему удалось в условиях очень сложной обстановки успешно организовать работы с получением значительных результатов. Его роль в исследованиях летнего сезона 1900 г. описал участник трехлетней работы на Шпицбергене О. О. Баклунд: «... сложная ледовая обстановка заставила изменить планы. Опыт зимовки показал, что работы и передвижения по материковому льду хотя и сопряжены с опасностями всякого рода, но все-таки выполнимы. И чтобы не рисковать вторично потерей времени в связи с тщетными попытками пробиваться через тяжелые льды, он наметил ряд работ, связанных с переходами частью поперек Шпицбергена, на санях и на собаках, частью в открытых шлюпках вдоль берега, по приливным заберегам. Эти переходы носили, с одной стороны, вспомогательный или даже спасательный характер, как-то: восстановление сообщения с геодезическими партиями, отрезанными на своих пунктах от остальной экспедиции надвинувшимися льдами; с другой —они должны были иметь целью вновь обследовать и занять некоторые из северных пунктов для геодезических работ, но уже базисом должен был служить западный берег Шпицбергена или по крайней мере глубокие заливы его» [55].

Правильно разработанная стратегия исследований, увеличение топографических работ, своевременное восстановление геодезических сигналов позволило выполнить почти всю программу исследований за исключением трех пунктов триангуляционной сети, не охваченных наблюдениями (мыс Агарда, мыс Недоразумения и плато Гельвальда). Совсем немного удалось сделать в этом году участникам шведской экспедиции. В связи с этим Ф. Н. Чернышев выражал надежду, что работы экспедиции на Шпицбергене будут продолжены. Он писал: «Подобно тому как зодчий, с любовью относящийся к своему делу, построив фундамент и главные части здания, с нетерпением ждет его окончания и мастерской его отделки, так и Академия наук желала бы, чтобы научный памятник, создаваемый при ее участии на пороге двух столетий, был довершен в ближайшем будущем и чтобы история этого памятника, над созданием которого равно потрудились и наши ученые, и русские моряки, и простые мезенские поморы, осталась бы навсегда символом лучших, симпатичных качеств русского человека» [56]. Он обратился с письменным ходатайством о продолжении работ к министру иностранных дел России [57].

20 сентября 1900 г. Ф. Н. Чернышев выехал в Стокгольм в месячную командировку для совещания с членами шведской комиссии по делам Шпицбергенской экспедиции. Было принято решение продолжить и завершить исследования в 1901 г. Русскую экспедицию решено было направить в том же составе, но увеличив количество собак. Ф. Н. Чернышев настоял на увеличении количества геодезических инструментов, чтобы можно было вести наблюдения сразу на четырех пунктах. В Потсдаме был приобретен новый усовершенствованный прибор для изучения качаний маятника, учитывавший колебания штатива. Основываясь на опыте предыдущих лет и стремясь значительно расширить объем и качество работ, Ф. Н. Чернышев обратился к военному министру с просьбой прикомандировать к экспедиции трех топографов военно-топографического отделения главного штаба. В состав экспедиции 1901 г. были включены астрономы В. В. Ахматов, А. С. Васильев, А. П. Ганский, А. А. Кондратьев и А. Д. Педашенко; топографы главного штаба П. П. Емельянов, М. М. Зигель и А. В. Клементьев; зоолог М. Н. Михайловский и художник В. А. Щуко. Руководил экспедицией по-прежнему Ф. Н. Чернышев. По просьбе комиссии согласился отправиться на Шпицберген академик О. А. Баклунд, которому предложили руководить работами по базисному измерению. Экспедиция располагала транспортом «Бакан» и ледоколом Либавского порта. Для подвоза угля, свежей провизии и почты был зафрахтован шведский пароход «Рюрик». Кроме того, для скорейшей доставки к месту работ к экспедиции был прикомандирован до 15 июня знаменитый ледокол «Ермак», который затем должен был отправиться в Ледовитый океан. Ф. Н. Чернышев возложил научные обязанности и на офицеров «Бакана». Так, старшему штурману Н. А. Алексееву предстояло заняться гидрографическими, доктору медицины А. Н. Волковичу — зоологическими и гидрологическими исследованиями, а остальным судовым офицерам — промерами глубин неизвестных бухт Стурфиорда.