Гайда Лагздынь - Две жизни в одной. Книга 2

Неужели лопнула?

Снег посыпал хлопьями

На березы, на осинки,

Торопясь, летят снежинки.

Может, туча прохудилась?

Продырявилась? Сносилась?

Родной край

Шагает солнце неторопко

По краю алого востока,

Косым лучом касаясь робко

Струи студеного истока.

Журчит ручей о мягких травах,

О синих росах на лугах,

О тонких ивах, что по праву

Стоят на тихих берегах,

О стройных соснах в сизой дымке,

О рощах трепетных берез.

С лучистой ласковой улыбкой

Шуршит песчаный желтый плес.

Истоки синие России,

Начало всех начал — река.

И словно подголосок милый,

Плывут по небу облака.

Родник

Пробивалась струя родника

Из глубокого тайника,

Заискрилась на солнце робко,

Камнем гладким прошла неторопко,

Разлилась ручейком родниковым,

Под навесом тенистым, кленовым,

Отраженьем осинки качала,

Что-то ласково им журчала.

Не от этой ли малой струи

Все величье моей земли?

Ночная музыка

Колдунья-ночь, накинув шаль

С прозрачным кружевным узором,

К ручью склонилась, и печаль

Поплыла медленным укором

По зыбкой сумрачной воде

К далекой сказочной звезде.

У потухшего костра

Березы в роще, словно в карауле,

Грустит ольха у спящего пруда,

Кувшинки желтоглазые уснули,

Запутавшись косами в невода.

Поодаль, разбредясь в полях, застыли

Пушистые горбатые стога.

И, кажется, по всей моей России

В безмолвной дреме рощи и луга.

В золе, уткнувшись, дремлют головешки,

О чем-то думают со мною у костра,

Да тлеет уголек один не в спешке,

Да шепчет что-то старая ветла.

Над речкой сонной месяц наклонился,

В воде купая серебристый рог,

В кустах упругих шумно распрямился

Пропахший свежим сеном ветерок.

И дрогнули берез косые тени,

Туман расплел причудливый узор,

Рассвет окрасив в малахит сирени,

Идет будить дремотный синий бор.

1960-е гг.

***

Туман по травам мягким плыл,

Вздыхало озеро лесное.

Травы дурманной дух сродил

И усыплял вокруг земное.

Играла ночь. Затихло все

Во власти музыки печальной.

Заря, открыв небес окно,

Пришла нежданно гостьей дальней.

Ночь встрепенулась, замерла,

Замолкла музыка ночная.

Идет с востока синева

И пелена дождей густая.

В ночном лесу

Лес темнел. Туман, как молоко,

Расстилался призрачно, легко.

Лист росинку крупную качал,

И прохладе радуясь, молчал.

Тишина, от сырости дрожа,

Разбудила старого ежа.

Зашуршал листочками старик,

Он к ночной бессоннице привык.

В темноте заухала сова:

— Ух да ах! — и все ее слова.

Засветил фонарик светлячок,

И проснулся с песенкой сверчок.

Лопоухий заяц под кустом

Нервно прячет хвостик под листом.

Тонкий месяц дремлет на сосне

И растет тихонечко во сне.

По кустам прозрачно и легко,

Все ползет туман, как молоко.

Ночной лес

Мрачная музыка мрачного леса,

Пристанище тьмы и заблудшего беса,

Контур размытых кустов так неточен!

На черные тени похож очень-очень.

Уханье сов. Звук опавшей хвои.

Шуршанье ползущей во мраке змеи,

Треск отмирающих старых суков,

Ворчанье и шепот гуляющих снов.

Возле лохматых темнеющих кочек

Запах пахучей пугающей ночи!

Мрак! Чернота! Темнота поднебес!

...В безлунной ночи так таинственен лес...

Про гром и дождь

Прогремев, что было сил,

Гром у дождика спросил:

— Хорошо ли ты полил?

Хорошо ли все помыл?

И довольны ли грибы?

И высокие дубы?

Дождь ответил:

— Все в порядке.

И поля, леса, и грядки!

Но вздыхает чучело:

— Вода, видать, замучила!

— Почему? — спросил вновь гром.

— Ведь прикрыт же он ведром?

— А ведро — дырявое,

Потому что ржавое!

Он заткнуть дыру не мог,

Потому-то и промок.

В огороде нынче нашем

Приуныл, тряпьем не машет!

— Коль одежда вся промокла, — гром сказал,

— То дело — свекла!

Надо тряпки просушить!

Ну а ты кончай-ка лить!

***

Небо смотрит в синее оконце,

Как иду по лужам босиком,

Надо мной, не замечая солнца,

Проплывают тучи косяком,

Луч лукавый прыгнул на тропинку,

Добежал до звонкого ключа,

Приласкав повисшую травинку,

Поиграл на клавишах ручья.

Ну а небо, потеряв рассудок,

Поливает знай меня дождем,

И сквозь пальцы ног моих разутых,

Сытно лезет жирный чернозем.

Дождь с градом

Небо в землю струйки

Тонкие вбивает.

Говорят, гроза идет,

Но никто не знает,

Кто там, в небе, молотком

В струйки бьет и бьет!

Почему, как столбики,

Дождь к земле идет?

А потом в обход струи

Полетели градины,

Оставляя синяки

Яркие и ссадины?

Отчего и почему в наш зеленый сад

Кто-то высыпал с небес этот белый град?

Весна

Сверкающей равнины

Как будто не бывало,

Как будто снег искристый

С землей перемешало.

И речка вдруг надулась,

Как будто рассердилась,

Как будто покрывалом

Испачканным накрылась.

Дороги — слякоть просто,

Как будто снег топтали,

Как будто долго-долго

Его нарочно мяли.

Весна пришла лучистая,

Зеленая, журчистая,

С подснежником и ландышем,

С черемухой, сиренью,

С лугами заливными,

С цветами полевыми.

Поздняя осень

Листья с веточек слетели.

На полях торчит стерня.

Не плетет паук качели,

Дышит холодом земля.

Отсырев, продрогший ветер

Одинокий треплет лист.

Лес прозрачен, тих и светел,

Ручеек студеный чист.

Журавли летят, курлыча,

Черный ворон заскучал.

Иней лег на крыши нынче,

Для зимы торит причал.

Стынут лужи к ночи лихо,

В тонкой корочке ледок.

Уплывает осень тихо,

Знать, пугает холодок!

XXI век

Шорох осени

Шорохи в ворохе

Листьев опавших,

Шуршащие звуки

Листочков уставших.

Невнятный, чуть слышный

Тревожный шумок...

Еще шебуршанье —

И шорох умолк.

***

Лес баюкают метели,

Вьюга в снежной канители

По лесу все кружится,

У деревьев вьюжится.

Под снегами спит в берлоге,

Подложив под щеки ноги

Мишка-Толстопяточка,

Меховая пяточка.

***

Колючий ветер бьет в лицо.

И «салом» стынут лужи.

Дрожит земля, забыв тепло,

Звенит от первой стужи.

До черешка продрогнул лист,

Кричат, прощаясь, птицы.

А на ветвях поникших ив

Нахохлились синицы.

На крышах иней вдруг пророс,

Насквозь промерзли лужи.

И запоздалый желтый лист,

С ветвей слетая, кружит.

Осенний лес притих, умолк,

В дремоте сосны, ели.