Иван Кузнецов - На судьбу я не в обиде...

Естественно, что и русскоязычная печать служила для эмигрантов средством выражения их принадлежности к «обществу в изгнании» и осуществления той культурной миссии, которую русское зарубежье выполняло по отношению к обеим Россиям.

В Германии первоначально находилось наибольшее число русских эмигрантов, так как в 1922–1923 гг. стоимость жизни для иностранцев здесь была наиболее низкой, и открывались возможности дешевле публиковать литературные произведения и выпускать периодические издания.

Стабилизация марки, наступившая после 1924 г., драматическим образом повлияла на рост стоимости жизни и обусловила массовый отток эмигрантов из Германии. Новые волны отъездов поднимались по мере ухудшения политической обстановки в Веймарской республике, когда постепенно создалась угроза не только свободе слова, но и личной безопасности людей.

В то же время рост безработицы в период Великой депрессии, начавшейся в 1931 г., вызвал к жизни целый ряд законодательных актов, ограничивавших возможности трудоустройства иностранцев, так что многие русские эмигранты были вынуждены искать счастья в другом месте. В результате русская община в Германии к 1930 г. сократилась до 90 тысяч.

Во Франции в целом отношение к эмигрантам было весьма либеральным, кроме вьщачи разрешений на трудоустройство. Зато французские власти выдавали виды на жительство на большие сроки, для тех же, кто располагал определенными средствами, ограничений вовсе не существовало. Русские, проживая привезенные из России сбережения и беднея год от года, имели, тем не менее, возможность насладиться свободной и волнующей атмосферой культурной жизни Парижа и в определенной мере вносили и свой вклад в ее развитие. Неудивительно, что Париж стал настоящей политической и культурной столицей зарубежной России, где были представлены все оттенки политических взглядов и все культурные течения.

Русское зарубежье должно было заботиться об объединении своих разбросанных по свету граждан, сохранении и развитии их самосознания. Печатное слово – газеты, журналы, книги – были действенным и фактически единственным средством достижения этих целей.

Рассеянные по всему земному шару группы эмигрантов были слишком немногочисленны и слишком бедны чтобы, например, основать радиостанцию: для ее организации необходима была государственная лицензия, и по тем временам она не обладала большим радиусом действия. Личные контакты были затруднены в связи со сложностями с оформлением виз и заграничных паспортов. Поэтому основная роль в поддержании и укреплении чувства единства русского зарубежья принадлежала издательскому делу.

Различные политические группировки издавали за границей в общей сложности свыше трех тысяч наименований газет и журналов. В этом огромном потоке периодики четко выделяются органы печати монархистов, кадетов, эсеров и меньшевиков. На самом правом фланге находились такие издания, как «Двуглавый Орел» (затем «Вестник Высшего монархического Совета». Берлин, Париж – 1920–1922 гг.), газета «Новое время» (Белград, 1921–1930 гг., ред. М.А. Суворин). Затем следует назвать более умеренные журналы «Грядущая Россия» (Париж, 1920, редакторы – лидер энесов [47]Н.В. Чайковский и М.А. Ландау-Алданов) и «Русская мысль» (София, Прага, Берлин, 1921–1924 гг., ред. П.Б. Струве). К ним примыкала право-кадетская газета «Руль» (Берлин, 1920–1931, ред. И.В. Гессен). Ведущим органом кадетов являлась газета «Последние новости» (Париж, 1920–1940 гг. ред. П.Н. Милюков); центральным органом эсеров был журнал «Революционная Россия» (Юрьев, Берлин, Прага, 1920–1931 гг., ред. В.М. Чернов), меньшевиков – «Социалистический вестник» (Париж, Нью-Йорк, 1921–1965, первым редактором был Л. Мартов – Ю.О. Мартов-Цедербаум). Широкую известность получил журнал «Современные записки» (Париж, 1920–1940, ред. коллегия: Н.Д. Авксентьев, И.И. Бунаков-Фондаминский, М.В. Вишняк, А.И. Гуковский, В.В. Руднев). Не утихали споры вокруг сменовеховских изданий: журнала «Смена вех» (Париж, 1921–1925) и газеты «Накануне» (Берлин, 1922–1924. Редактором и журнала, и газеты был Ю.В. Ключников). Не менее известным был «Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)» (Париж, Берлин, Нью-Йорк, 1929–1941, ред. Л.Д. Троцкий).

Монархисты сгруппировались вокруг претендовавших на титул российского императора великого князя Николая Николаевича (внука Николая I, Верховного главнокомандующего русской армией в 1914–1915 гг.) и великого князя Кирилла Владимировича (внука Александра II, двоюродного брата Николая II). 8 августа 1924 г. Кирилл Владимирович издал манифест «К русскому народу», в котором объявил себя вождем монархического движения и единственным законным претендентом на русский престол, а через три недели провозгласил себя государем всея Руси Кириллом I. Покончить с коммунизмом и обеспечить реставрацию династии Романовых призывали оказавшиеся за границей члены Союза русского народа (СРН) В.Н. Пуришкевич (умер в 1920 г.), В.В. Шульгин, Н.Е. Марков и др. Одним из главных идеологов продолжения борьбы с большевиками «всеми способами и прежде всего “вооруженным путем”» был П.Б. Струве, редактировавший в эмиграции журнал «Русская мысль». (Существует роспись содержания журнала: Исследования по истории русской мысли. М., 1997.)

Целью данного издания, основанного еще в 1880 г. в Москве, было стремление сплотить «все живые духовные силы», преданные идее «органического российского национального возрождения», пронизанной духом «белой борьбы» и реставрации. Журнал расценивал русскую революцию как разрушение и деградацию всех сил народа. В статьях П. Струве «Размышления о русской революции», «Прошлое, настоящее и будущее», «Мысли о национальном возрождении России», «Россия» и других утверждалось, что падение большевистской власти «приближается неотвратимо и ускоренно». В то же время редакция информировала читателей, что процесс объединения русских сил вокруг великого князя Николая Николаевича, одного из претендентов на царский престол, неизменно продолжается. «К великому князю, живущему недалеко от Парижа, – читаем в 9—12 номерах журнала за 1923—24 гг., – приезжал генерал Врангель и был очень сердечно им принят. Во всех государствах, где живут сейчас русские, начат сбор пожертвований в казну Великого князя», «Фонд спасения России». Этот сбор являлся первой попыткой двухмиллионной зарубежной России собственными силами начать дело борьбы за родину, не надеясь на державы, на «американские миллионы или на одни стихийные процессы в советской власти. Понятно поэтому раздражение, с которым этот сбор был встречен в большевистских и соглашательских кругах» [48]. К этому же центру, сообщалось в журнале, примыкают и русские люди на Дальнем Востоке, наибольшее количество которых вне большевистской власти находится в Маньчжурии и горах Китая.