Элеонора Пастон - Василий Поленов

Старая мельница. 1880

Серпуховской историко-художественный музей

Белоколонные барские дома с флигельками и мезонинами, старинные сады с липовыми аллеями, беседками и прудами, в которых сплетаются прошлое и настоящее, возникающие в воображении читателя за строками произведений Тургенева, как бы находят свое реальное воплощение в образе старинной русской усадьбы Поленова. Поленовский Бабушкин сад сближает с тургеневскими образами наполненность старинного парка красотой минувшего, витание здесь «мелодии грусти старинной» - поэтизация прошлого, столь несвойственная эстетике критического реализма семидесятых годов XIX века. Мир настоящего у Поленова, так же как у Тургенева наполнен историческими реалиями. С поэтической силой утверждается здесь нерасторжимая связь времен. Восемнадцатое столетие продолжает существование в девятнадцатом с доживающими свой век старушками, уютными старинными особняками и тенистыми садами. Буйная растительность запущенного парка с вековыми деревьями и пробивающейся молодой порослью усиливает глубину, созданных художником образов.

Романтичность, тесная связь человека и природы, поэзия ежедневной жизни и элегичность - вот та основа, на которой строилась художественная, образная и стилистическая основа произведений Тургенева и Поленова, основа, сближавшая двух мастеров слова и кисти.

В Москве существенным фактором для Поленова в поисках «самого себя» стала семья Саввы Мамонтова и группировавшееся вокруг него сообщество художников, названное позже Абрамцевским художественным кружком. В него входили крупнейшие русские мастера - помимо Поленова и его ближайших друзей Виктора Васнецова, Репина и Марка Антокольского, также художники младшего поколения Валентин Серов, Константин Коровин, Михаил Врубель, Елена Поленова, Михаил Нестеров, Аполлинарий Васнецов, Илья Остроухов и другие художники, артисты, музыканты, просто любители искусства. Сплотившее художников тяготение к свободному, не скованному профессиональными и эстетическими канонами творчеству, в котором легкость, артистизм, игра переплетались с самыми широкими и в значительной степени продуманными эстетико-преобразовательными планами - в первую очередь задачей создания искусства, основанного на национальных традициях, внесения искусства в жизнь - нашло отражение во всей разносторонней деятельности содружества. Если мамонтовские собрания, музыкальные и драматические вечера давали Поленову духовную пищу, то в Абрамцеве, он нашел близкую ему своей скромной красотой природу.

Многочисленными мотивами Абрамцевская усадьба и ее окрестности вошли в десятки этюдов и пейзажей, написанных художником - Березовая аллея в Абрамцеве (1880), Абрамцево. Речка Боря, Верхний пруд в Абрамцеве (1882). В них та же умиротворенность, та же память о старом патриархальном быте, которую пробуждала в художнике бывшая аксаковская усадьба, что и в его картинах Московский дворик, Бабушкин сад. Но в абрамцевских пейзажах появились и новые интимно-лирические связи художника и природы, раскрывающиеся уже без «посредничества» персонажей картины. Люди из поленовских картин постепенно исчезают, но сохраняется высокий духовный строй пейзажа, его эмоциональное звучание.

Наталья Васильевна Якунчикова на этюдах. 1882

Государственный историко-художественный и литературный музей-заповедник «Абрамцево»

Верхний пруд в Абрамцеве. 1882

Государственный историко-художественный и литературный музей-заповедник «Абрамцево»

Художественная атмосфера, царившая в Абрамцеве, побуждала к свободному выражению личности, давала простор для поисков нового, для экспериментаторства. Влияние этой атмосферы сказывалось на самых разных сторонах творчества членов содружества. Наиболее важен и для деятельности абрамцевского содружества в целом, и для творческой эволюции Поленова его вклад в два начинания кружка - домашний театр и строительство абрамцевской церкви.

Первый эскиз декорации Поленова - Атриум к спектаклю Два мира А.Н. Майкова (1879) - отличался от театрального оформления, существовавшего на профессиональной сцене в 1870-е годы, не только своей живописностью, но, главное, сочетанием точности в воспроизведении парадных покоев римского патрицианского дома с большой степенью обобщения и условности, продиктованной театральной спецификой. В Атриуме Поленова-художника присутствовал тот же дух героизированной античности, который создавал на сцене Поленов-актер (он играл в этом спектакле главную роль Деция, воплощавшего добродетели языческого Рима) и Поленов-композитор, написавший музыку к спектаклю. Таким образом, на любительской сцене возникало стилистическое единство спектакля.

Березовая аллея в Абрамцеве. 1880

Государственный историко-художественный и литературный музей-заповедник «Абрамцево»

Воря. 1882

Государственный историко-художественный и природный музей-заповедник В.Д. Поленова

На домашней сцене художником был выработан «принцип единой картины», который позволил ему в оформлении сцены использовать свое мастерство живописца, подчинив при этом живопись сценическим законам. Она приобрела эмоциональную приподнятость и обобщенность. Мастер лирических реалистических картин природы, в декорациях он создал особый романтический пейзаж, который предвосхищал пейзажное искусство следующего поколения художников.

Наибольшим достижением Поленова в театрально-декорационном искусстве в период домашних постановок было оформление Алой розы Мамонтова (1883).

В театрально-декорационных работах Поленов был гораздо свободнее в построении той гармонии линий, форм и красочных сочетаний, к которой он постоянно стремился и которой не мог целиком обрести в станковом творчестве, будучи связанным сюжетом картины. Потому в его эскизах декораций, сделанных для домашней сцены, можно увидеть так много нового в области художественной формы.

За рамки любительских спектаклей Абрамцевского кружка Поленов вышел уже в 1885 году, когда по просьбе Валентины Семеновны Серовой, матери художника Валентина Серова, оформил в Большом театре ее оперу Уриэль Акоста. Осенью-зимой 1884-1885 годов он принял участие в подготовке к открытию в Москве Русской частной оперы Саввы Мамонтова, спектакли которой, по мысли его создателей, должны были строиться на новых принципах художественной выразительности, в основе которых было единство постановочного решения спектакля. Особенно большое место уделялось декорационному оформлению, которое должно было стать полноправным участником постановки. Первые же спектакли театра 1885 года, в том числе Фауст Шарля Гуно и Виндзорские проказниць1 Джузеппе Верди, оформленные Поленовым, произвели сенсацию. Так началась новая эпоха оперных постановок на музыкальной сцене и новый этап в развитии русского театрально-декорационного искусства, предвосхищавший его блестящий расцвет в начале XX века.