Игорь Кохановский - «Всё не так, ребята…» Владимир Высоцкий в воспоминаниях друзей и коллег

Доживем ли мы до того, когда вся наша большая Земля станет нейтральной полосой, где никто никого не убивает?

Познакомились мы с Володей Высоцким году примерно в 1966-м или 1967-м в какой-то богемной компании. Я о нем уже много слышал к тому времени, он был известный бард, песни его уже пелись. А немного попозже, когда начала приезжать Марина Влади, вокруг нее начал образовываться круг людей, в числе которых был и Володя. У них тогда, по-моему, уже начинался роман, и Володя очень старался, просто выкладывался на этих вечеринках. Он там многие вещи впервые пел. Я свидетелем был, как он говорил: «Вот это я вчера сочинил», – и пел, например, «Охоту на волков» или «Протопи ты мне баньку по-белому».

– Вы принимали участие в документальном фильме «The Voice from Russia. The World of Vysotsky». Там вы сказали: «Он был очень нестабильный». Что вы имели в виду?

Я имел в виду его жизнь. Он действительно был очень нестабильный. Он и пил-то от этого. От ощущения зыбкости жизни, уходящей куда-то. У него нервная система всегда была очень взвинчена.

– Официальное непризнание накладывало отпечаток?

Это было делом второстепенным. Он как-то так лукаво к этому относился: «Ну вот, опять мне концерт запретили, афиши сняли». Но конечно, горечь у него была. Народ знает его, любит, его песни повсюду поют, и в то же время его как бы не существует.

– Ваше мнение о прозе Высоцкого?

Он мне читал свою прозу. Уже позже было, когда он жил на Малой Грузинской. Это были куски из повести, которую он задумал, о проститутках валютных («Роман о девочках»). Там было много интересного, но, конечно, все это было еще очень сыро. Он так и не закончил эту вещь.

– Кто пригласил Высоцкого в альманах «Метрополь»?

Я, это была моя идея. Когда мы думали о возможных авторах, я предложил ему участвовать. Он с энтузиазмом к этому отнесся, дал огромную подборку стихов. Мы отобрали то, что потом вошло в «Метрополь».

– В работе над «Метрополем» Высоцкий принимал участие?

Нет, в работе он никакого участия не принимал, но иногда приходил на наши сборища. Они были такого, знаете, богемного характера. Он, конечно, был в курсе того, что делается, но как бы в стороне. Это была его такая постоянная позиция. Даже, может быть, не продуманная, а просто такая… Потому что его жизнь все-таки – другая сфера: мы все литераторы, а он был артистом.

Он приходил с гитарой пару раз, и как-то всё взвинчивалось. Он же был еще к тому же «выездной», а мы в то время были совсем наглухо заблокированы. Он пересекал границу без особых проблем, и словно привозил с собой воздух Парижа, Америки…

– Вы в те годы встречались вне «Метрополя»?

Он иногда приезжал ко мне с Мариной просто вдруг, ни с того ни с сего (я тогда в Переделкино жил). Часто это было после срывов его страшных, и он, как-то так, слегка дрожа, советовался со мной. Главная идея была – отъезд.

Это примерно 77-78-й год. Эта мысль тревожила его постоянно, он все время думал об этом и много говорил. У него была идея открыть русский клуб в Нью-Йорке, насчет Парижа тоже думал что-то. Была идея фильма в Голливуде, он говорил мне: «Давай напишем сценарий». Мы даже начинали на эту тему размышлять.

Я говорил: «Конечно, Володя, если хочешь, то оставайся там, пошли ты их всех. Они это заслужили. Но только учти, что нас там никто не знает, даже тебя никто не знает. Но вообще-то говоря, уже ради того, чтобы их послать, может быть, и стоит». Вот такие были разговоры.

– Вы вместе с Высоцким встречали Новый, 1980 год. Пожалуйста, расскажите об этом.

Собственно говоря, мы встречали Новый год на своей даче очень маленькой компанией, а потом мы договорились, что придем на дачу к Володарскому. Там был и Володя. У Володарского дача была теплая, а у Володи очень холодная, я не знаю, как они могли там жить зимой.

У Володарского собралось много народу. Володя был очень взволнован тогда. Он был совершенно трезв, вообще не пил. Все вокруг сидели жутко мрачные. Мы-то пришли веселые – и вдруг увидели человек тридцать, мрачно сидящих перед телевизором. Помню, Володя сказал: «Я их видеть всех не могу». А первого числа он попал в аварию. Я уже потом сообразил, что он поехал за «иголочкой».

– Это была ваша последняя встреча с Высоцким?