Юрий Жуков - Летописцы Победы

И еще одна сложная фронтовая работа с Борисом Галиным — развернутые очерки о Висло- Одерской операции, проведенной войсками 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов. Готовя их, мы объездили добрую половину Польши, побывали на боевых рубежах Сандомирского и Магнушевского плацдармов, в Варшаве н Лодзи, Ченстохове и Кракове, под Вроцлавом и в Познани, в общевойсковых и танковых армиях, встречались с командующими фронтами Маршалами Советского Союза Г. К. Жуковым и И. С. Коневым, со многими другими военачальниками, командирами, политработниками и бойцами авангардных частей. Так родилась новая, крупномасштабная серия очерков, раскрывавших ход этой замечательной операции, предварявшей завершающее войну сражение — за Берлин. «Красная звезда» и закончила публикацию серии этих очерков такими словами: «На семнадцатый день наступления танкисты увидели Одер. Туман клубился над рекой. Танки шли с открытыми люками, ведя стрельбу с ходу. Командир части радировал: «Дали первый огонь на Одере вблизи Берлина!..»

…Ведя подготовку к одному из юбилеев Победы, «Правда» провела ряд встреч с ветеранами на рубежах главнейших сражений Великой Отечественной войны. Таким образом довелось побывать во многих местах, где пролегали наши с Галиным фронтовые пути-дороги. Вот островок днепровского притока — Роси. Над ним возвышаются зубчатые стены старинного замка. В сводчатых залах Музея Корсунь-Шевченковской битвы — оружие, знамена, документы, оперативные карты, фотографии военных лет. Среди многих надписей в глаза вдруг бросаются знакомые фамилии: Сидорчук, Оглезнев, Блувштейн… Батюшки! Да это же десантники, которые действовали на Черкасщине и о которых нам с Галиным пришлось в свое время написать серию очерков. Один из этих очерков — под стеклом музейного стенда.

Когда по приезде в Москву рассказал об этой неожиданной и, прямо надо сказать, приятной встрече с пожелтевшей от времени газетной полосой, Галин, усмехнувшись, заметил:

— Видать, ошибаются те, кто считает, что газета живет только один день…

Ночь на 22 июня 1944 года — третью годовщину начала Великой Отечественной войны — выпало провести под жесточайшей бомбежкой возле Полтавы, на авиабазе американских «летающих крепостей», выполнявших так называемые «челночные» полеты. Стартовав где-либо в Англии или в Италии, многомоторные бомбардировщики военно-воздушных сил США наносили массированный удар по объектам фашистской Германии или подвассальных ей стран и, не ложась на обратный курс, продолжали полет до баз, расположенных в СССР. Здесь — отдых экипажей, заправка самолетом топливом, боеприпасами и снова в полет над вражеской территорией, бомбовый удар и приземление уже на своих аэродромах.

На сей раз гитлеровские воздушные разведчики, видимо, выследили место посадки эскадрилий американских самолетов и ударили по авиабазе с воздуха. Всю ночь гудели моторы «юнкерсов» и «хейнкелей», по небу шарили прожекторы, вспыхивали разрывы зенитных снарядов, а на стоянках «летающих крепостей» полыхали пожары. Одной из вражеских бомб в ту ночь убило трех наших товарищей — корреспондентов «Правды» Петра Лидова и Сергея Струнникова, известинца Александра Кузнецова. С воинскими почестями мы похоронили их в тенистом парке возле обелиска, установленного в честь блистательной победы русских войск над иноземными захватчиками, одержанной в давние времена. У могилы, в которую под залпы винтовочного салюта опустили тела погибших, было произнесено немало добрых слов. Выступавший на траурном митинге Виктор Полторацкий, в частности, сказал:

— Они смертью своей утверждали жизнь!

Первый день четвертого года войны начался громом орудий на полях Белоруссии, где войска 1-го Прибалтийского, 1, 2 и 3-го Белорусских фронтов, следуя разработанному Ставкой Верховного Главнокомандования плану широкой и глубокой операции «Багратион», перешли в наступление. Через шесть суток Илья Эренбург, с которым мне посчастливилось находиться в войсках, осуществлявших эту грандиозную операцию, писал в нашей газете: «Иностранные обозреватели гадают, какова цель наступления: Рига, Минск или Брест? Советские офицеры и солдаты знают: они начали наступать на Берлин!» Да, по сути дела, эта многофронтовая операция по освобождению Белоруссии выводила наши войска к границам с фашистской Германией на главнейшем стратегическом направлении — берлинском.

Мы с Ильей Григорьевичем Эренбургом выехали из Москвы на «виллисе», когда войска четырех наших фронтов взломали оборону противника в широченнейшей, тысячекилометровой, полосе — от озера Нещедро на севере и до истоков Припяти на юге. Бои шли под Полоцком и Витебском, возле Орши и Могилева, на бобруйском и пинском направлениях, к западу от Ковеля. Наверное, при взгляде со стороны наш журналистский экипаж, мчащийся по Минской автомагистрали, являл довольно странную картину. Рядом с солдатом-шофером — Илья Эренбург в сером штатском костюме и берете, из-под которого выбивались седоватые волосы. На заднем сиденье расположился автор этих строк в гимнастерке с полевыми полковничьими погонами и в авиационной фуражке. Все наше вооружение — два ствола: карабин водителя да «ТТ» в моей кобуре. Не очень-то густо, если учесть, что в ходе белорусского сражения за нашими передовыми частями, стремительно двигавшимися на запад, повсюду еще бродили крупные вражеские группировки, пытавшиеся вырваться из окружения. Но, как говорится, бог миловал. А потом мы обзавелись еще одной огнестрельной единицей: бойцы Тацинского танкового корпуса подарили Илье Григорьевичу — почетному члену головного танкового экипажа — трофейный пистолет.

Нагоняя уходящие вперед войска, приблизились к Березине. Вот и опустошенный врагом Борисов. Город еще дымился, всюду следы недавно закончившегося боя. Саперы торопливо стучали топорами, мастеря переправы. Возле полуразрушенного моста — генералы. В комбинезоне, ладно пригнанном по фигуре, А.М. Василевский — представитель Ставки Верховного Главнокомандования, а рядом в кителе, с планшетом на плечевом ремешке, в очках с металлическими дужками (такие очки он носил еще до войны, приходя в нашу редакцию с профессорскими статьями по тактике бронетанковых войск) — командующий 5-й гвардейской танковой армией П. А. Ротмистров. Узнав Эренбурга, военачальники накоротке побеседовали с нами об обстановке.

С самого начала поездки Эренбургу хотелось встретиться с французскими пилотами авиаполка «Нормандия», сражавшегося против общего врага крыло к крылу с советскими летчиками. И вот за Березиной уже под вечер мы оказываемся на недавно отбитом у врага аэродроме. Повсюду — остовы сожженных «юнкерсов» и «мессершмиттов». Между ними — только что приземлившиеся «Яковлевы» и «Лавочкины». Тут же и передовая команда «Нормандии — Немана», возглавляемая заместителем командира полка Луи Дельфино. Надо ли говорить, как обрадовался тому Эренбург! Расположившись за сколоченным из горбылей столиком, ужинаем с французами. Они экспансивно, перебивая друг друга, рассказывали о воздушных боях, проведенных над Борисовом; там было сбито семь гитлеровских самолетов! Илья Григорьевич отрывисто переводил мне на русский гортанные восклицания «нормандцев». Да и принятая у летчиков жестикуляция помогала уяснить, как протекали те победные схватки в воздухе…