Хайнц Фельфе - Мемуары разведчика

За этой главной группой следовали группы 409— «страны-сателлиты», 605—«советская зона оккупации», 708— группа «остальной мир» и 306— группа «центральные учреждения». Как можно видеть, мой реферат хорошо вписывался в отдел контршпионажа и обеспечивал великолепные возможности для получения многих документальных материалов.

Под операциями секретной разведслужбы я понимаю, естественно, также и применявшиеся мной лично разведывательные методы в самом широком смысле этого слова.

Это были суровые будни разведывательной работы с ее многочисленными подводными камнями и скалами. Только тот, кто пережил подобное, знает, какую внутреннюю убежденность нужно иметь при этом.

Неискушенный читатель может спросить, что же следует понимать под операциями по контршпионажу. Контршпионаж в обычном смысле — это наступательное действие, его стратегией является наступление с целью распознать действия противника и с помощью планомерных контрмер обречь их на неудачу. Успешное выполнение этих задач должно не только сводить на нет часто весьма значительные усилия противника, но и расчищать путь для достижения классической цели дезинформации: путем передачи противнику ложных сведений политического или военного характера заставить его пойти на опасные или вредные для него действия, противоречащие его интересам. Чтобы добиться этого, может оказаться необходимым проникнуть в шпионскую сеть противника с целью использовать применяемые им методы.

Специфические методы контршпионажа направлены на выявление агентов противника и их перевербовку, то есть превращение в агентов-двойников. Создание ложных агентурных сетей, подготовка дезинформации, вербовка агентов-двойников — этими практическими средствами контршпионажа пользовалась также и БНД.

В результате своей деятельности в области контршпионажа в БНД я мог снабжать советскую разведку сведениями о намерениях этой службы. Мы своевременно распознавали опасные действия БНД, и я со своих позиций помогал обеспечивать активное противодействие им.

В годы моей работы в БНД многие операции этой службы проводились при моем непосредственном участии или даже под моим прямым руководством. Одной из наиболее значительных операций явилась установка подслушивающей аппаратуры в советском торгпредстве в Кёльне. К числу важных операций можно отнести и попытки вербовать агентуру из числа советского персонала, а также из числа прибывших в ФРГ лиц из ГДР и других социалистических стран.

Но особое значение имели мои сообщения о дезинформирующих мероприятиях БНД. Я знал обо всех случаях ее двойной игры. После получения соответствующей информации советская сторона решала, как нам подключиться к такой игре без риска для наших собственных товарищей. Естественно, следовало избегать всего, что могло бы навлечь подозрение на меня. Но это не было особенно сложным, ибо, являясь сотрудником БНД, я, так или иначе, имел доступ к дезинформационным материалам и право пользоваться ими. Однако важно было обеспечить двойную обработку материалов и сохранить агентов «живыми». Распознанный агент-двойник, по сути, представляет весьма небольшую опасность, а дезинформация, идущая от него, имеет свою ценность, так как по ней можно определить, от чего противник хочет отвлечь внимание или что с ее помощью он стремится скрыть.

В операции «Паноптикум», например, удалось парализовать широко задуманную акцию БНД по дезинформации, которая должна была сковать значительные силы советской разведки. Это дело освещалось в различных публикациях неполно и неверно. Поскольку я сам руководил указанной операцией, я могу достоверно рассказать, как все происходило в действительности.

Главной фигурой операции «Паноптикум» являлся Фридрих Панцингер, бывший в свое время руководителем особой комиссии в гестапо по делу «Красной капеллы». Деятельность этой интернационалистской группы сопротивления, выполнявшей и разведывательные задачи, подробно описана в послевоенной литературе, так что я могу считать, что она хорошо известна. Кстати, в эту группу входили и такие немецкие патриоты, как Харро Шульце-Бойзен из министерства гражданской авиации и Арвид Харнак из министерства экономики гитлеровского рейха. Оба были приговорены нацистским судом к смертной казни.

Панцингер в чине штандартенфюрера СС стал начальником управления уголовной полиции, после того как его бывший шеф Артур Небе, замешанный в организации покушения на Гитлера, попытался бежать, но неудачно. Его выследил Панцингер. В 1945 г. Панцингер попал в советский плен и был осужден как военный преступник. В 1955 г. его вместе с последними немецкими военнопленными депортировали в ФРГ. Перед этим с ним установила связь советская разведка, считая, что такой человек, как Панцингер, быстро найдет поддержку в ФРГ, а это уже представляло интерес. Панцингер принял сделанное ему предложение информировать о своей дальнейшей карьере в ФРГ.

Он быстро установил контакт с БНД. Мой коллега Райле (Ришке) получил задание использовать его связь с советской разведкой для ее дезинформации и дезориентации. Дело заключалось в следующем. Как полагали в БНД на основании собственного опыта, советские разведывательные органы в Восточном Берлине испытывали нехватку персонала и имели ограниченные возможности для работы. Поскольку советские разведчики наверняка считали Панцингера ненадежным в связи с его прошлым, то следовало ожидать, что они будут за ним наблюдать и в ФРГ. Если же к Панцингеру подвести уже расшифрованного сотрудника БНД, известного в качестве руководителя агентурной группы, то, возможно, и за ним будет установлено наблюдение в целях выявления его связей и агентуры. Тем самым будут скованы значительные силы советской разведки. А если еще поместить этого сотрудника в какое-нибудь учреждение с большим числом посетителей или приказать ему часто появляться, скажем, в кафе и завязывать там разговоры с людьми, случайно оказавшимися с ним за одним столом, то и за ними будет установлено наблюдение. Пока выяснится, что эти люди никакого разведывательного интереса не представляют, утечет много воды, а БНД в своей работе сможет рассчитывать на меньшую активность советской разведки.

Далее намечалось организовать вербовку этого сотрудника (его псевдоним — Буркхарт) советской секретной службой, ведь она не откажется завербовать штатного работника БНД. Тогда БНД получала возможность проведения настоящей комбинации с контршпионажем, которую в случае необходимости в любой момент можно было прекратить. Но до этого БНД, несомненно, уже кое-что узнала бы о советской разведке, ее сотрудниках: номера их телефонов и автомашин, места встреч, методы работы, направленность заданий и т. п. Если говорить образно, то все это похоже на ситуацию, когда сторожевому псу бросают кость, чтобы отвлечь его, а в это время без помех занимаются своими делами.