Хайнц Фельфе - Мемуары разведчика

Допросы немцев и их «просвечивание» на основе заведенной английской службой безопасности картотеки регулировались в основном в соответствии с договоренностями, достигнутыми между федеральными властями, британскими вооруженными силами в Западной Германии и иммиграционными властями Содружества наций. Это, в частности, означало, что ФРГ оплачивала эти акции, в то время как английская сторона могла осуществлять секретную проверку через западногерманские службы бесплатно.

В 1957 г. в координацию действий между СИС и БНД были внесены некоторые изменения. После переговоров по вопросам координации английская сторона передала своему руководству также закрытые данные о персонале БНД. В одном из сообщений, в частности, говорилось: «В течение последних 18 месяцев германская разведка испытывала острую нужду в персонале, которая была обусловлена ее легализацией и чрезвычайно быстрым увеличением объема работы. Эта служба имеет свои объекты разработки и передает нам большое количество информации. Ее основное внимание сосредоточено, на работе против Восточной Германии. Однако документы, которые мы получаем от этой службы, свидетельствуют о том, что первые экземпляры копий передаются американцам. Тем не менее мы постоянно получаем информацию о Восточном театре военных действий. В растущем потоке информации встречаются информационные материалы политического характера, а также сведения, представляющие ценность для Объединенного разведывательного бюро, данные о результатах наблюдений за советскими ВМС и фотографии кораблей».

В соответствии с пожеланием англичан БНД создала в Гамбурге бюро, которое ежедневно информировало английскую секретную службу о судоходстве по Кильскому каналу. «Это, — как отмечала СИС, — позволило нам прекратить работу, направленную на сбор подобной информации в Гамбурге. Тем самым наша служба высвободила некоторое число оперативных работников и часть техперсонала».

Другим немаловажным фактором «холодной войны», как уже отмечалось, было создание и финансирование организаций эмигрантов из стран Восточной Европы с целью их использования против социалистических государств. Эти организации использовались одновременно для осуществления террора и в области идеологии. Исходя из моего сегодняшнего опыта, я могу сравнить эти методы только с действиями террористов в 70-х годах. Если в 50-х годах для проведения насильственных действий использовались прежде всего выходцы из Восточной Европы, то в 70-х годах существовали уже собственные «национальные силы». Среди них были сыновья и дочери высших слоев буржуазии. Однако в обоих случаях нагнетатели страха из империалистических секретных служб запугивали обывателя опасностью революции и войны, исходящей, конечно, с Востока. С момента создания организации Гелена между ней и ЦРУ, а также СИС имело место разграничение функций в том, что касалось руководства антисоветскими организациями, такими, как «Посев», НТС, украинская организация во главе с Бандерой и др.

Создание такой «пятой колонны» находилось исключительно в ведении американцев. БНД не играла здесь самостоятельной роли. Конечно, американцы не хотели допустить чрезмерного разбухания сферы власти Гелена в ФРГ, поэтому финансирование антисоветских организаций и поддержание контактов с ними в течение долгого времени находились в руках американцев. В тех случаях, когда БНД устанавливала на низшем уровне контакты с отдельными эмигрантами или их организациями, она должна была через офицеров связи немедленно информировать американцев. Если БНД получала на этом уровне информацию, то американцы забирали ее себе.

Такие операции эмигрантов, как засылка агентов в страны их происхождения, находились полностью в руках ЦРУ. Внутри эмигрантских организаций ЦРУ создавало «конспиративные ячейки», члены которых обучались владению оружием и прочим подобным ремеслам, так что они были подготовлены для осуществления террористических актов как в странах их происхождения, так и с территории ФРГ против представителей социалистических стран. В их задачи входило проникновение в социалистические страны для совершения террористических и диверсионных актов, нападение на их дипломатические представительства, то есть все, что служило нагнетанию страха, обострению «холодной войны».

В эмигрантских организациях часто происходил настоящий самосуд. Любой эмигрант, усомнившийся в целесообразности насильственных действий, желавший порвать с этим, подлежал ликвидации. Ясно, что ответственность за такого рода чистки, которые, впрочем, как теперь выяснилось, свойственны всем террористическим организациям, возлагалась на Восток.

ЦРУ иногда привлекало БНД к расследованию провалов в работе эмигрантских организаций, особенно при попытках забросить агентов с помощью самолетов, что тогда находилось исключительно в ведении американцев. В таких случаях всегда ставилась в известность БНД. Это порождало порой у сотрудников БНД чувство некоторого злорадства, так как они быстро поняли, что большинство операций по заброске с парашютами заранее обречено на провал. Советские органы безопасности, располагавшие сотрудниками с военным опытом, задерживали агентов сразу же после приземления. Многим соратникам Гелена было известно об этом еще со времени их работы в отделе «иностранные армии Востока». Некоторые из них уже ранее отклоняли предложения работать в данной области под непосредственным руководством американцев и англичан. Так, например, подобное предложение англичан отклонил подполковник Адольф Вихт, считавшийся в организации Гелена лучшим знатоком России. Английский военный следователь капитан Писториус обращался к Вихту с соответствующим предложением еще во время его пребывания в плену. Писториус тогда сказал: «Не хотите ли вы предоставить в наше распоряжение ваши знания о Советской Армии? Этим вы поможете Западу, если дело дойдет до борьбы с Россией». Отклонение этого предложения говорит в пользу подполковника. Тем не менее позднее он пришел к Гелену.

В работе с эмигрантами мне однажды пришлось иметь дело с одной связью по части контршпионажа, но только потому, что этот человек отказался сотрудничать с ЦРУ. Я завербовал его от имени БНД, но для фактической работы на ЦРУ. В результате создавалась видимость руководства этим агентом со стороны БНД, причем я должен был в то же время строго придерживаться указаний ЦРУ. В политическом отношении это оказалось очень деликатным делом, последствия которого сохраняют свое значение до наших дней, поэтому я не хотел бы дальше рассказывать о нем.

Первое дело, которое я получил в Центре БНД для обработки, также заключалось в оказании содействия спецслужбам США, причем, как это ни парадоксально, в то время организация Гелена как подчиненная ЦРУ секретная служба пользовалась большей самостоятельностью в действиях и принятии решений по эмигрантским агентурным делам, чем после легализации.