Александр Кислицын - Южноуральцы — Герои Советского Союза

Летчик вел самолет на одном моторе и все же вынужден был сесть, не долетев 50 километров до аэродрома. К счастью, это была наша территория. Пилот посадил израненную машину благополучно.

Через трое суток на этой же боевой машине славный экипаж осторожно пробрался в глубокий тыл врага и доставил ценный груз партизанам. Обратно взяли еще более ценный груз — тяжело раненных бойцов-партизан.

Думал ли ты, читатель, сколько надо умения, максимальной выдержки, чтобы точно проложить воздушную трассу к определенному квадрату на территории, занятой врагом, благополучно сесть не на подготовленный аэродром, а всего лишь на обычную полевую, ничем не оборудованную площадку и удачно взлететь в тот момент, когда вот-вот вас накроют враги? Только выполнение одного такого специального задания является настоящим подвигом.

За два года войны Николай Жмаев возмужал, приобрел новые черты: спокойствие и выдержку в бою. В его сердце — лютая ненависть к врагу, беспредельная любовь к своим товарищам, ко всем советским людям. Как драгоценную реликвию хранил он простенькую на вид литографскую открытку. На открытке женщина-мать с ребенком, прижатым к груди. «Воин — спаси!» было написано на ней. Николай видел в этом священный призыв народа, партии, членом которой он является, нещадно громить врага, изгонять его с нашей земли.

С каким душевным трепетом Николай Романович передал эту открытку для музея. Он ее берег и хранил всю войну и 13 лет после войны. Большая человеческая душа у этого воина.

…Сотни боевых вылетов позади у Николая и его товарищей.

— И днем, и ночью, и в ветер, и в дождь, и зимой, и летом — всегда погода для нас только летная, — не раз говорил Жмаев своим товарищам по оружию.

Весна и лето сорок третьего года. Советская Армия громит хваленые фашистские орды. Не удержаться немцам на Украине и в Белоруссии, скоро, очень скоро побегут захватчики из-под Ленинграда и Одессы. Ветер подул с Востока, и нет уже больше сил у фашизма встать ему наперекор.

Все чаще летает эскадрилья на боевые задания. Все чаще рапортует о победе.

…21 августа в районе Харькова эскадрилья, теперь уже ПЕ-2, попала в сильнейшую зону зенитного огня. Потолок на пределе, а пучки разрывов и удары молний подбрасывают самолет. Черная туча заволокла небо, и хлещет ливень, как из ведра. Нарушилась связь с землей.

«Надо уходить», — думает Жмаев. Но тут же он представляет, что, возможно, его товарищи где-то рядом дерутся с наседающими «мессерами»?

Николай с привычным напряжением вглядывается в грохочущее небо, в непроглядную муть. Невесело на душе. Яркие молнии ослепляют. Трещат мембраны наушников. Радист-стрелок по-прежнему неутомимо ищет связь, забыв обо всем на свете. Только при выходе из облака связь была снова установлена, и Николай впервые за вылет спокойно вздохнул.

Теперь уже наши самолеты летают большими группами. Народ, партия и правительство дали столько боевых машин, что и не снилось Николаю в первые два года войны.

Но захватчики и после Сталинграда и Орловско-Курской дуги дерутся с неменьшим остервенением, боятся русского «котла». 9 марта сорок четвертого года дважды летал Николай в составе значительной группы на разгром штабов и узлов связи противника в районе Золочев — Славна. Немецкие истребители, как осы, бросались на ПЕ-2. Наши «пешки», как их любовно прозвали на фронте, смело бросались в атаку, отражая мощным огнем наскоки «мессеров» и выходили победителями.

Прошел еще год. Три пятерки ПЕ-2 вылетели бомбить город Бискау. Они еще не дошли до цели, как наблюдатели обнаружили фашистские истребители, маячившие в районе объекта. Напрасно пытаются вражеские зенитчики расстроить боевой порядок.

Мгновенно вспыхивают бои с истребителями. Потеряв четыре самолета, гитлеровцы позорно отступили, и ПЕ-2 сбросили смертоносный груз на цель и без потерь вернулись на свой аэродром.

Вскоре Жмаев и его друзья штурмовали Берлин, и после капитуляции фашистской Германии его гвардейский полк продолжал уничтожать фашистские части в Карпатских горах.

…День Победы совпал с днем рождения Николая Жмаева. Впервые в пешем строю пошли летчики на митинг. Это была волнующая незабываемая встреча победителей. Воины ликовали.

Грузовик мчится по Берлину. Николай зорко вглядывается в развалины домов. Поверженный Берлин. Всюду пепелища.

У Бранденбургских ворот машина остановилась, и летчики проворно соскочили на землю. Вот и рейхстаг, сильно поврежденный, стоит, как черная стена. Николай и его боевые друзья поднялись на третий этаж, деловито поставили свои подписи на стене. Подписи победителей не будут стерты веками.

Потом фотографировались. Прислонившись к дереву, Николай спокойно позирует.

Товарищи залезли на «тигра».

— Какой он ручной, — смеется кто-то.

— И мы укрощали этого «тигра», — гордо говорит Жмаев. — Есть здесь и наша работа.

— Неплохая работа, — послышалось в ответ.

Девять лет прослужил на действительной военной службе Николай Романович Жмаев, из них большую половину воевал. И неплохо воевал. 27 июня 1945 года Президиум Верховного Совета СССР присвоил ему звание Героя Советского Союза.

Николай Романович вернулся в родной Миасс. На родине с почетом встретили знатного земляка. «Наш Жмаев не подкачал», — говорили близкие, знакомые, все те, кто знал Жмаева до войны.

И не раз Николай рассказывал о боевых делах. Рассказать было о чем. 462 успешно выполненных боевых вылета — вот славный итог. Николай Жмаев уничтожил в составе своего экипажа 12 самолетов врага в воздухе и шесть самолетов на земле, 60 автомашин, 6 танков, 8 автоцистерн с горючим, 7 железнодорожных эшелонов, 7 складов с боеприпасами, 8 складов с горюче-смазочными материалами, 36 аэродромных стационарных сооружений, 6 зенитных точек, много других объектов, а также большое количество живой силы противника.

Золотая Звезда Героя, два ордена Ленина, два ордена Красного Знамени и три медали украшают грудь героя южноуральца.

Николай Романович — коренной житель Миасса — и сейчас трудится в родном городе. Земляки доверили ему большое почетное дело — он работает директором завода «Уралрезина». Жмаев член городского комитета КПСС, депутат городского Совета депутатов трудящихся, член областного комитета защиты мира.

Всюду Николай Жмаев оправдывает доверие народа.

— Деда, а деда? Почему у вас фамилия Луценко, у бабули Поли — Луценко, у дяди Васи — Луценко, у мамы тоже, а у папы — Черняев, — допытывался десятилетний внук.