Гайда Лагздынь - Две жизни в одной. Книга 1

И вновь захлестывают воспоминания о розах.

Вспоминаю по случаю ...

На юбилейных вечерах, на творческих встречах — море цветов, в машину не влезают букеты, а дома ваз не хватает. Но среди этого обилия всплывают в памяти маленькие белые розочки, подаренные тридцать лет назад, которые на коротких стебельках опускала в хрустальную лодочку Таня Пушай. Они, словно на кораблике, плыли по блестящей поверхности пианино, радуя своей свежестью и изумительной красотой.

Я не люблю крупных цветов, как и крупных игрушек. Все маленькое, все изящное — это по мне. Не случайно коллекция из мелких предметов расположилась на стеклянных полках мебельной стенки, где среди покупных экспонатов достойное место занимает собачка, сделанная из теста и раскрашенная, пришедшая двадцать лет назад от Анны Бутузовой-Зюзиной. Иногда я любуюсь и крошечными собачками, осликами, кошечками, рыбками — всего семь предметов, подаренных мне на юбилей в связи с 75-летием, созданных руками Виктории Васильевны Емельяненко, участницы многих региональных выставок, врача по профессии. Неудивительно, что у такой мамы и дочь Касеян Наталья Витальевна — замечательный преподаватель музыки в Детской школе искусств №1, которой более сорока лет руководит заслуженный работник культуры, очень хороший человек по всем параметрам Блинова Регина Николаевна. Кстати, хочется упомянуть и другого общественно активного педагога Лойтерштейн Евгению Иосифовну.

А вот фрукты я обожаю крупных размеров: большие яблоки, груши, сливы, цитрусовые. Гроздья винограда чтобы были действительно гроздьями.

ЕВГЕНИЙ БУТУЗОВ, супруг Анны Бутузовой-Зюзиной, бывшей моей редакторши по Тверскому отделению издательства «Московский рабочий». Надпись Евгения на книге «Автограф на мерзлоте» напоминает о том времени, когда существовало и издательство, и жив был его автор: «Гайде Рейнгольдовне Лагздынь на строгий, но доброжелательный суд. Тверь. 1998 год». Хороший был человек, работал журналистом в газете «Тверская жизнь».

Книга без автографа ВАСИЛИЯ АЛЕКСЕЕВИЧА РАЗЛОМОВА «Долгие прогулки», стихи, напечатанные у Миши Петрова в издательстве «Русская провинция». Поэт не очень разговорчивый, познакомилась с ним в управлении культуры администрации города в тот период, когда в научно-методическом центре гороно вела детское литературное объединение «Курочка Ряба». Мои цыплята, начинающие еще сочинять, на конкурсе получили хорошие оценки. Готовился к выпуску очередной альманах «Родной край» №13 с включением в него литературных произведений победителей. Увы! Наверное, из-за числа 13 выпуск в 1995 году не состоялся, но дипломы мои юные поэты получили. При самом активном участии Разломова альманах №12 в 1994 году опубликовал лауреатов литературных конкурсов, в числе которых значилась и моя работа. Была впервые в сокращении напечатана историческая сказка «Сказание про Ваньку Тверского и его дружка Шуршалу-Шебуршалу».

ИВАН ВЛАДИМИРОВИЧ ДЕМИДОВ вошел в мою биографию с парадного крыльца Театра юного зрителя. Будучи директором ТЮЗа, подарил для моего театра огромные красочные задники для сцены. С ними я жила во Дворце культуры профсоюзов, где находился театр. Затем с одним из подаренных панно переехала с актерами в среднюю школу N29, потом в 53-ю. Наколоченный на стену сцены задник, попав под прорвавшуюся горячую воду, льющуюся с потолка, чуть поблекнув, работал еще семь лет. Автограф Ивана Демидова в книге «Лимит любви» краток и лаконичен, как и сам автор: «Любви и удачи». Замечательный человек Иван Владимирович: строгий, четкий, исполнительный. Счастья ему!

За БОРИСА МИХНЮ на его книге «Освещенный затмением» поставил подпись художник Александр Фролов, датировав ее 1993 годом.

КОНСТАНТИН РЯБЕНЬКИЙ — сложной судьбы поэт. А сложности часто создает сам. Когда возник вопрос о его приеме в Союз писателей, я была за. Работая педагогом в зоне, видела столько поломанных судеб из-за безволия. Костя — именно поэт, с мягкой чувствительной душой. Автографы его полны доброжелательности, а вот общение — какое-то напряженное. Мы по-разному живем, по-разному строим свое книгоиздание. Меня, как правило, берут издательства, детские стихи востребованы.

Пока рождаются дети, а они будут рождаться, доколе живет во Вселенной наша планета, будет жить и детская литература. Финансирование у К. Рябенького связано с положением униженного поэта. Часто приходится кому-то кланяться. А те, понимая, что поэзия достойна печати, иногда из-за других чувствительных эмоций, с барской руки подают на книгу. Не случайно на некоторых изданиях в конце или в другой части вписаны фамилии людей, пожелавших на горбу писателя въехать в историю. Но читатель эти строки не читает, кроме самого подателя или его родни. Поэта Константина Рябенького обожаю, сочувствую ему и радуюсь за все то хорошее, что возникло сейчас. Я не знаю, что это, но по Косте вижу, что это есть.

Автограф 2000 г. на книге «Исповедь»: «Гайде Рейнгольдовне — чудесному детскому поэту с пожеланием творческих удач, счастья, любви. 2002 год». 2002 год, «Черемуховые облака» — в надписи тот же штамп.

Кстати...

Работая над главой «Писатели и их автографы», я обратила внимание, что у многих писателей один и тот же текст: ФИО, пожелание здоровья, если писателю, то и творчества. Книги чаще подписываются на встречах, на вечерах творчества, а потому впопыхах. Если незнакомому человеку, то от незнания его характера и рода деятельности просто для проформы, один росчерк. Подпись «своему» человеку может быть двоякой: либо штамп — тому, кого мало знаю или не люблю, но жизнь обязывает, либо — с автобиографической направленностью. По автографу можно судить о писателе, о его характере, об отношении к одариваемому. Причем текст при длительном знакомстве отражает и личностные изменения в человеке. Подписывая книгу читателю, надо помнить, что многие хранят твой автограф, показывают знакомым, родственникам. Автограф в конечном счете может стать музейным, краеведческим документом. А потому, ставя свою подпись, не надо забывать того, что написание автографов — не просто строчки на книге, а целое литературное творчество. Вот что я уяснила для себя, работая над этой главой.

Поэт ЕВГЕНИЙ ИГНАТЬЕВИЧ СИГАРЕВ — новый, но уже старый в наших творческих рядах поэт. Автограф большой, словно предисловие к книге или публикации. Понимаю: выработан в результате работы с большим количеством начинающих поэтов, с желанием им помочь. Но мне приятен автограф к книге «Рожденный под песни России»: «Гайде Рейнгольдовне Лагздынь! Автору сборника «Моя книга», детской писательнице, с недетским упорством защищающей и воспитывающей обделенное нашим временем «племя младое, незнакомое» с поклоном за ее подвижничество и талант. 25.05.05». Это было пять лет назад, а кажется вчера. И вот пришла весть о его кончине в апреле 2010 года.