Сергей Кремлев - Берия. Лучший менеджер XX века

На эту тему можно писать много, но моя книга и так будет объемной. В том числе и поэтому я, во избежание разрастания объема, не привел выше многих впечатляющих цифр по темпам роста вооружений для фронта и других фактических данных, показывающих значение Берии в обеспечении таких успехов. А стоило бы!

Вот и в рассказе о сфере разведки времен войны я ниже ограничусь одним лишь примером, показывающим Берию как человека. Тем более что тема «Берия и разведка в 1941–1943 годах» необъятна, а мне позднее придется остановиться на аспекте начальной «атомной разведки», связанной с работой Берии в НКВД военных лет.

Поэтому вместе с известной нам рослой красавицей Зоей Рыбкиной-Воскресенской мы войдем в кабинет Берии, чтобы посмотреть на развитие событий там.

Вскоре после начала войны Воскресенскую включили в состав особой группы, и она занималась «отбором, организацией, обучением и переброской в тыл врага диверсионных и разведывательных групп». А теперь, в октябре 1941 года, Рыбкина готовилась к очередной разлуке с мужем – крупным разведчиком Борисом Аркадьевичем Рыбкиным-Ярцевым. Как читатель уже знает, он под легальным прикрытием советника посольства направлялся в Швецию.

И вот как все было дальше:

«Накануне его (мужа. – С.К.) отъезда все перевернулось в моей судьбе. Меня вызвал нарком и спросил, чем я занимаюсь. Я сказала, что готовлюсь идти работать в тыл. «В качестве кого?» – «Железнодорожной сторожихой на переезде». Нарком рассмеялся: «Немцы такую сторожиху арестуют и расстреляют. Ехать вам надо в Швецию…»

Пришлось сдавать дела… Через несколько дней мы вдвоем уже летели на «уточке» (У-2) в Архангельск…»

И тон разговора безымянного – в изложении Зои Ивановны – «наркома», и суть его решения способны подкупить любого человека своими разумностью и человечностью. А ведь «нарком» – это все тот же Генеральный комиссар госбезопасности СССР Лаврентий Павлович Берия!

Узнает читатель в этом – внимательном к судьбе разведчицы, спокойном, доброжелательном и компетентном, в отличие от непосредственных начальников Рыбкиной, «наркоме» – «демона» и «исчадие ада»?

А ведь и о самой Зое Ивановне – женщине редкого обаяния (это даже по ее фото видно) распространяли гнусные сплетни. Так, полковник КГБ Э.П. Шарапов писал, что жившая с ней уже много позднее времен войны в одном доме на Красноармейской улице «поэтесса Маргарита (Мариэтта? – С.К.) Шагинян предупреждала соседей, чтобы они были осторожнее в общении с Воскресенской, поскольку у нее «руки по локоть в крови»…»

Н-да… Знакомый словарь!

Эстафету от Шагинян приняла «демократка» Марина Кудимова, тоже «проходящая» по поэтическому ведомству. И 20 октября 1993 года (это после ельцинского кровавого расстрела Белого дома!) в телевизионной передаче «Лясы» Кудимова рассказывала о «чекистке, у которой руки по локоть в крови».

Ну, точно так же, как у чекиста Лаврентия Берии!

А СЕЙЧАС надо бы – и тоже кратко, сказать о Берии-«партизане» и «диверсанте»… Во вступительной статье к тому 20 (9) «Русского архива» – «Партизанское движение в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» сказано:

«В июле 1941 года для обеспечения подготовки партийного подполья и формирования партизанских отрядов была создана комиссия ЦК ВКП(б), но к работе она так и не приступила. С августа 1941 года в системе НКО СССР стало действовать специальное управление по руководству партизанским движением, но и оно в начале декабря прекратило свое существование, т. к. Сталин дал указание создать при Ставке Верховного Главнокомандования

Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД). Однако в январе 1942 г., когда полным ходом с помощью Генерального штаба шло формирование управлений и отделов этого штаба… поступило распоряжение Верховного всю эту работу прекратить… а кадры передать в НКО СССР…»

Читая эти строки, недоумеваешь: «А кто же до этого – с первых недель войны – организовывал партизанскую войну в тылу наступающих германских войск?» И стандартный ответ: «Партия…» – здесь вряд ли будет точным и исчерпывающим.

Так кто же? Партизанами, выходит, толком никто не руководил, а немецкие эшелоны под откос летели! Странно… И почему так долго все не могло организоваться? Почти официальное издание ельцинской России (серия «Русский архив» издается под эгидой Института военной истории МО РФ) винит во всем…

Кого?

Ну, ясно кого:

«…в таком неожиданном повороте дел сказалось влияние Л.П. Берии. Он сумел убедить И.В. Сталина в нецелесообразности создания специальных органов для управления партизанскими отрядами «из народа», т. к., уверял Берия, деятельность таких партизан носит стихийный, разрозненный характер, не поддается руководству и не может дать ожидаемого оперативного эффекта (Берия, надо сказать, был тут абсолютно прав! – С.К.). Такие результаты, по его мнению, под силу лишь квалифицированным диверсантам, для подготовки и руководства которых имеются специальные органы. «Эта вреднейшая точка зрения, – вспоминал П.К. Пономаренко (первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии. – С.К.), – к сожалению, поколебала членов ГКО, и организация Центрального штаба была отменена». Но необходимость в таком органе была настолько очевидна (непрофессионалам. – С.К.), что Центральному Комитету партии и правительству вскоре вновь пришлось вернуться к решению этого вопроса.

ЦПШД был создан лишь на одиннадцатом месяце войны – 30 мая 1942 г. Его начальником ГКО утвердил члена ЦК В КП (б), первого секретаря ЦК КП (б) Белоруссии П.К. Пономаренко…»

Прошу прощения у читателя за длинную цитату, но в ней сконцентрированы все главные обвинения в адрес Берии, якобы мешавшего нормальному развитию партизанского движения. А чтобы разобраться и с этим обвинением, я и далее буду часто прибегать к цитированию документов. Так, я думаю, будет надежнее, да и проще. Мнение – это мнение, а факт – он даже для «демократа» факт. Если, конечно, он («демократ») уже не на пути к московскому «бедламу» – Канатчиковой даче или его аналогу – структурам «власти».

Так вот, факты…

Постановление ЦК об организации борьбы в тылу германских войск было принято 18 июля 1941 года, но должного результата не дало потому, что доведение содержания постановления до населения оккупированных территорий было вряд ли возможно. Нужны были не общие призывы, а конкретные меры. Зато, по свидетельству опытнейшего мастера спецопераций НКВД генерала Судоплатова, уже в первый день войны ему было поручено возглавить всю разведывательно-диверсионную работу в тылу германской армии. Ну, в первый, не в первый, но поручено было… И из контекста сообщаемого Судоплатовым можно понять, что поручено Берией, хотя до 20 июля формально наркоматы ВД и ГБ еще считались разъединенными. Тем не менее 5 июля 1941 года приказом именно по НКВД образуется Особая группа при наркоме (в нее входила и Зоя Рыбкина). Заместителями Судоплатова были назначены такие чекистские «зубры», как Серебрянский, Маклярский, Дроздов, Мордвинов, Гудимович, Орлов. 3 октября 1941 года Особая группа была реорганизована в самостоятельный 2-й отдел НКВД при сохранении непосредственного подчинения Берии. Наконец, 18 января 1942 года 2-й отдел был развернут в 4-е управление НКВД с расширением задач и полномочий.