Сергей Кремлев - Берия. Лучший менеджер XX века

Это было крупное событие. Транспортный комитет, в который вошли четыре члена Политбюро, смог мобилизовать все ресурсы транспортной системы, ликвидировал беспорядок в использовании всех видов транспорта, обеспечил их взаимодействие».

Не названные тогда Ковалевым три члена Политбюро названы выше мной. Что же до четвертого члена, то имелся в виду сам Сталин, который первым поддержал предложение Ковалева и согласился чисто формально, «для авторитета» ТК, принять на себя звание его председателя. Но практически и здесь как минимум треть нагрузки тянул все тот же Берия. И уже поэтому не то что подлыми, а попросту смехотворными выглядят россказни о его военных любовных похождениях. Мало того, что он не был бабником по натуре (вспомним, как он взъелся на «загулявшего» с польской примадонной Серова), у него на все это не было времени!

Маршал Яковлев вспоминал, как был недоволен Сталин даже в 1943 (!) году, когда Поскребышев не смог найти начальника ГАУ в течение «целых» сорока минут, потому что Ворошилов вначале прихватил его в ЦАГИ, а потом затащил к себе на квартиру в Кремль пообедать, и Яковлев отсутствовал в ГАУ где-то с полудня до шести часов вечера. А ведь на Яковлеве было только ГАУ! И он Сталину требовался намного реже, чем Берия!

Да, Берия был кем-то вроде Фигаро, но – без Розины в качестве развлечения. Зато удовлетворение от дела он испытывал постоянно.

Есть такое понятие – «гамбургский счет». Свою историю оно ведет от абсолютно закрытых чемпионатов мира по борьбе, которые периодически устраивали в начале XX века цирковые борцы, сняв для этого цирк в Гамбурге. Антрепренеры борцов выстраивали их рейтинги так, как это было выгодно для цирковой коммерции, поэтому нередко сильнейшего заставляли проигрывать слабейшему. Однако мастерам ковра хотелось знать и подлинную силу каждого. Вот они и боролись в пустом цирке – без дураков. И у профессионалов ценился лишь «гамбургский» чемпион.

Так вот, если выстраивать «гамбургский рейтинг» персональных заслуг в Великой Отечественной войне, то абсолютный «чемпион» очевиден – это Иосиф Сталин. Но вторую ступеньку надо отдать Лаврентию Берии!

Я уже говорил, что партийные бюрократы от культуры рекомендовали вырезать бритвой из пятого тома БСЭ статью о самом Лаврентии Павловиче. Но слишком много значил Берия в СССР до 26 июня 1953 года и слишком много он сделал для страны до этой даты, чтобы вот так – взмахом бритвы – убрать его если не из официальной истории, то из всех томов БСЭ, изданных до 26 июня 1953 года. Поэтому в томе 12-м, подписанном в печать 28 мая 1952 года, на странице 318-й в статье «Государственный Комитет Обороны» и после 26 июня 1953 года можно было в любой библиотеке Союза прочесть:

«Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 сентября 1943 отмечены особые заслуги членов ГОКО в усилении производства вооружения и боеприпасов и снабжения армии в трудных условиях военного времени: в области производства танков – заместителя председателя ГОКО В.М. Молотова; в области производства вооружения и боеприпасов – члена ГОКО Л.П. Берия; в области производства самолетов и моторов к ним – члена ГОКО Г.М. Маленкова; в области постановки дела снабжения Советской Армии продовольствием, горючим и вещевым довольствием – члена ГОКО А.И. Микояна. Этим указом им присвоены звания Героев Социалистического Труда».

Как мы знаем (из вполне «демократических» источников), Берия курировал еще и производство танков, самолетов и моторов. Но Звезду Героя получил лишь за вооружения и боеприпасы, хотя Лаврентию Павловичу то и дело приходилось подстраховывать как официального «авиатора» Маленкова, так и – особенно – «танкиста» Молотова, которого он быстро заменил даже официально.

В биографическом энциклопедическом словаре Константина Залесского о Молотове сказано, что он «во время Великой Отечественной войны 1941—45 являлся зам. пред. Государственного комитета обороны – вторым человеком после Сталина». Но так ли это было и впрямь? До смерти Калинина в 1946 году формальным главой СССР был он, а после его смерти – Шверник. Вот таким формально вторым и был Молотов в ГКО с самого начала войны, если иметь в виду конкретную повседневную работу по организации работы экономики.

А реально вторым уже тогда был Берия, став с мая 1944 года вторым человеком после Сталина даже официально.

Даже Залесский (Берию, как и положено либералу, ненавидящий) сообщает, что «по линии ГКО на Б. возлагался контроль за производством вооружений, боеприпасов и минометов, а также (вместе с Г.М. Маленковым) за выпуском самолетов и авиамоторов». О Молотове тот же Залесский пишет, что в ГКО «в его обязанности входили прежде всего переговоры со странами антигитлеровской коалиции».

А производство танков кто контролировал?

Вот то-то и оно! Признать, что и контроль за производством танков был на Берии, это было бы для Залесского уж очень чересчур! А ведь не случайно в руководстве той Урановой проблемы, которую курировал Берия, оказалось так много бывших «танкистов»! В.М. Малышев, Н.Л. Духов, Б.Г. Музруков – всех их и многих других Берия знал по совместным делам в танкостроении.

А вот как в 1995 году в коллективной монографии «Создание первой советской ядерной бомбы» оценивал Берию академик Петросьянц, знавший его деловым образом еще со времен войны:

«…Будучи по природе своей очень умным человеком, с хорошей технической хваткой (в молодости окончил механикостроительное техническое училище, увлекался архитектурой), он стал в предвоенные и военные годы крупнейшим организатором военной техники. Курируя по поручению Сталина военные отрасли промышленности в годы войны, руководя соответствующими наркоматами, он сумел наладить выпуск многих тысяч танков, самоходных артустановок, многих миллионов боеприпасов, снарядов, обеспечивал в тылу бесперебойную работу металлургии – черной и цветной и др.

Среди всех членов Политбюро… и других высших руководителей страны Берия оказался наиболее подготовленным в вопросах технической политики и техники. Все это я знал не понаслышке, а по личным контактам с ним по многим техническим вопросам, касавшимся танкостроительной и ядерной тематики…»

Чтобы понять весомость этого мнения, надо знать, кем был человек, его высказавший. Андраник Мелконович Петросьянц в 1933 году после окончания Уральского политехнического института начал рядовым инженером на Уральском заводе тяжелого машиностроения им. С. Орджоникидзе и быстро вырос там до главного инженера. В 1939 году он был назначен членом коллегии и заместителем наркома тяжелого машиностроения, а с 1940 года – первым заместителем наркома станкостроительной промышленности. С октября 1941 года – заместитель наркома танковой промышленности. А с 1943 года генерал-майор инженернотанковой службы Петросьянц работал в ГКО СССР – по той же «танковой» линии. Забегая далеко вперед, скажу, что в конце 1946 года Берия взял его в Урановую проблему – заместителем начальника Первого Главного управления, и Петросьянц стал одной из крупных фигур в быстро формирующейся атомной технике, впоследствии – Героем Социалистического Труда, академиком.