Сергей Кремлев - Берия. Лучший менеджер XX века

<���…>

Несмотря на то, что Павлуновский был хорошим работником, он все же был отозван, и Берия был назначен председателем ГПУ Закавказья…» и т. д.

На странице же 419-й Сухомлинов приводит письмо самого Павлуновского Сталину. Вот оно (орфография и синтаксис сохранены):

«Секретарю ЦК ВКП(б) т. Сталину

О т. Берия

В 1926 (в оригинале описка «В 1936». – С.К.) году я был назначен в Закавказье Председателем Зак ГПУ.

Перед отъездом в Тифлис меня вызвал к себе Пред О ГПУ т. Дзержинский и подробно ознакомил меня с обстановкой в Закавказье. Тут же т. Дзержинский сообщил мне, что один из моих помощников по Закавказью т. Берия при муссоватистах работал в муссоватской контрразведке. Пусть это обстоятельство меня ни в коей мере не смущает и не настораживает против т. Берия, т. как т. Берия работал в контрразведке с ведома ответственных тт. закавказцев и что об этом знает он, т. Дзержинский и т. Серго Орджоникидзе.

По приезде в Тифлис… я… зашел к т. Серго… Т. Серго Орджоникидзе сообщил мне, что действительно т. Берия… эту работу вел по поручению работников партии и что об этом хорошо известно ему, т. Орджоникидзе, т. Кирову, т. Микояну и т. Назаретяну. Поэтому я должен относиться к т. Берия с полным доверием, и что он… полностью т. Берия доверяет.

В течение двух лет работы в Закавказье т. Орджоникидзе несколько раз говорил мне, что он очень высоко ценит т. Берия, как растущего работника, что из т. Берия выработается крупный работник и что такую характеристику т. Берия он, Серго, сообщил и т. Сталину.

<���…>

Года два назад т. Серго как-то в разговоре сказал мне, а знаешь, что правые уклонисты и прочая шушера пытается использовать в борьбе с т. Берия тот факт, что он работал в муссоватской контрразведке но из этого у них ничего не выйдет.

Я спросил у т. Серго, а известно ли об этом т. Сталину. Т. Серго Орджоникидзе ответил, что об этом т. Сталину известно и что об этом и он т. Сталину говорил.

Кандидат ЦК ВКП(б) Павлуновский

25 июня 1937 г.».

Написал ли бы так Павлуновский о Берии в 1937 году (явно отвечая на некий запрос Сталина), если бы за десять лет до этого он публично обвинил Берию в интриганстве?

Это письмо, хранящееся в архиве Президента РФ, окончательно убивает сразу несколько инсинуаций относительно Лаврентия Павловича, а заодно доказывает, что или: 1) «показания» Деканозова подложны, или: 2) он оговорил Берию под сильнейшим давлением следствия.

А вот теперь я сообщу, почему упоминал ранее о шести, а не семи (включая Берию) подследственных. Я уверен, что ложные показания Деканозова (и других соратников Берии) объясняются не только давлением следствия, но и тем, что Деканозов, как и остальные пять его товарищей, точно знал, что Берии в живых нет, что его доброе имя ничто уже не спасет… А надежда на снисхождение в случае «сотрудничества» с группой Руденко оставалась.

Да, я уверен, что Берия был убит без суда и без следствия вряд ли позднее середины июля 1953 года. И уж не намного позднее времени окончания внеочередной сессии Верховного Совета СССР, закончившейся 8 августа 1953 года.

К такому выводу я пришел еще в самом начале своей работы над книгой, а знакомство с книгой А.Сухомлинова (уже в конце работы) окончательно укрепило меня в таком убеждении, потому что самым ценным свидетельством ее автора, заслуженного юриста России, изучавшего материалы следствия, является, по-моему, следующее:

«По закону дело должно быть расследовано всесторонне, полно и объективно……по закону для собирания и последующей оценки доказательств проводятся очные ставки. Ничего сложного здесь нет. Тем более все обвиняемые в одном городе. Берется охрана, сажаются в кабинете друг против друга два допрашиваемых, и им поочередно задаются контрольные вопросы. Составляется протокол… Так вот, по делу Берия очных ставок вообще не проводилось (выделение мое. – С.К.). Такого следственного действия для Руденко просто «не существовало»…»

А. Сухомлинов усматривает в этом лишь пренебрежение следственными нормами вследствие предрешения приговора, но для меня отсутствие очных ставок с Берией является последним убедительным доказательством того, что Берия был бессудно и подло убит,

А с покойником очной ставки не проведешь!

До некоторого момента физически устранить Берию было для хрущевцев все же опасно… А вдруг кто-то на пленуме или на сессии ВС отважился бы поднять вопрос о заслушивании самого Берии. Но после окончательного публичного аутодафе на сессии ВС, напротив, опасно было оставлять Берию в живых! Одно то, что живой Берия мог развалить все «дело», к тому же будучи моральной опорой и для «подельников», вынуждало Хрущева и Руденко к немедленным действиям.

Однако убийство Берии не могло произойти ранее указанных выше сроков. Так что какое-то время он в бункере МВО сидел.

И ТОМУ есть – на мой взгляд – убедительное косвенное подтверждение. Но вначале я сделаю небольшое вводное замечание.

Не знаю, как кто, а я верю в ценность мелких деталей. Их сложно учесть фальсификаторам, но они важны для пытливого исследователя. Недаром считается, что лгущий чаще всего прокалывается на мелочах! Нои напротив – мелкие детали нередко очень доказательны, потому что мелочь легко просмотреть, а поэтому непросто скрыть.

Так вот, это – присказка. А рассказать я хочу вот что… В № 41 за 2000 год еженедельника «Независимое военное обозрение» на странице 8-й в рубрике «Заметки на погонах» был помещен материал Александра Щелокова «Самодурство с большими звездами (Борьбу с неуставными взаимоотношениями в армии надо начинать с искоренения командирского хамства)».

Речь в статье шла о бедах современной армии, о прочно укоренившемся уже в Советской Армии публичном командирском мате. И как один из примеров автор статьи в ряду других привел тот, который я сообщаю читателю без каких либо сокращений.

«Мой коллега и приятель военный журналист Алексей Котенев, – писал А. Щелоков, сам отдавший армейской службе положенные офицеру четверть века, – рассказывал о случае, свидетелем которого был сам. Генерал (впоследствии – маршал) Павел Батицкий, в 1953 г. обеспечивавший охрану бункера, в котором содержался арестованный Лаврентий Берия, дневал и ночевал на охраняемом объекте. И вот однажды ему доложили, что Берия отказался от пищи и объявляет голодовку. Батицкий рассвирепел. Он отправился в бункер. Перед ним открыли стальные тяжелые двери. Батицкий нервными шагами спускался по лестнице в чрево подземного командного пункта Московского военного округа, и его басовитый командирский рык разносился под сводами: