Сергей Кремлев - Берия. Лучший менеджер XX века

Все это объяснялось, конечно же, не случайным недосмотром – в стране тогда еще шла борьба между троцкистами и большевистским ядром партии во главе со Сталиным. И «объективность» статьи в БСЭ была одним из подтверждений того, что в этой борьбе троцкисты и оппозиционеры (а они в тогдашней БСЭ занимали, повторяю, солидные позиции) не пренебрегают любыми методами. Недаром ведь авторы «грузинской» статьи в БСЭ не только о Сталине то и дело «забывали», но также – и о Серго Орджоникидзе, Сергее Кирове, а по сути – и об Анастасе Микояне…

Фактически оппозицией не просто искажалась роль Сталина в развитии рабочего движения в Закавказье, а делалась попытка дезавуировать как его самого, так и его концепцию развития страны – с упором на экономическую самостоятельность!

А молодежь была лишена возможности увидеть объективную историческую картину.

В какой-то мере информационный пробел заполнили доклад и брошюра Берии, однако наилучшим ответом на все вопросы было бы переиздание этих давних статей Сталина. Это и политическому образованию молодых коммунистов способствовало бы, и сплетни опровергло бы.

Ведь Сталин действительно заслуживал того, чтобы его называли «кавказским Лениным»! Заслуживал и как практик большевистского движения, и как его идеолог.

Так что и тут Берия оказывался не подхалимом, а зрелым политиком, мудро заботящимся о политическом воспитании масс.

Не так ли?

Сталин-то настоял, чтобы Берии решением ЦК запретили печатать ранние работы без его санкции. Но именно старания Берии в этом направлении инициировали и другое, объективно очень актуальное, решение ЦК – «признать необходимым полное издание сочинений тов. Сталина и поручить Институту Маркса – Энгельса – Ленина… разработать план издания».

Заместителем директора ИМЭЛ был тогда Мамия Орахелашвили. Но он и прочие так «разбежались» выполнять постановление ЦК, что первый том Собрания сочинений Сталина был подписан в печать только после войны (предисловие автора к первому тому датировано январем 1946 года).

Такая вот показательная деталь «развитого культа личности»…

Впрочем, до писулек ли какого-то там «Кобы» было Мамия Орахелашвили! Он летом 1935 года дни и ночи проводил у Авеля

Енукидзе, только что исключенного из партии, освобожденного от обязанностей председателя ЦИК Закавказья и пребывающего в Кисловодске в качестве теперь уже уполномоченного ЦИК СССР по Минераловодческой группе. В сентябре Сталин писал из Сочи в Москву:

«Енукидзе не сознает своего падения, а скромностью он не страдает… играет в политику, собирает вокруг себя недовольных и ловко изображает из себя жертву разгоревшихся страстей в партии…»

Вот так ситуация в партии и в стране и развивалась! С одной стороны Сталин и Берия, тянущие воз повседневной государственной работы. А с другой стороны: «жертва Сталина» – разложившийся Енукидзе и «жертва Берии» – изболтавшийся Орахелашвили.

И это противостояние державного дела и безответственного злобствования в ближайшие же годы в Закавказье и особенно в Грузии лишь обострилось.

ДА СОБСТВЕННО, оно там и не ослабевало никогда. Ведь Грузия в политическом отношении была самой сложной из всех национальных республик.

Восток – дело тонкое, это мы знаем. Но к началу XX века в одной лишь Грузии из всех остальных восточных регионов России особенно было развито то, что я назвал бы политической интеллигентщиной.

Средняя Азия оставалась в европейском смысле политически девственной. Азербайджан испытывал сильное космополитическое влияние, поскольку нефть – она и в Африке нефть. Правда, в Армении доморощенных политиков-националистов, имеющих шанс и на общероссийской арене, было не так уж и мало. Но Грузия затмевала всех!

Жордания, Гегечкори, Церетели – это же были всероссийские «звезды» первой величины. Сколько «политиков» в Грузии стремились светить хотя бы отраженным их светом, однако были и склонные к собственной игре – более националистической.

Увы, «звездные» амбиции имели и многие ведущие грузинские большевики. И как среди грузин до революции был популярен меньшевизм, так теперь там был популярен троцкизм. Не в его политическом смысле – грузинские большевики не очень-то бредили мировой революцией, а в психологическом, так сказать.

У Корнея Чуковского есть прекрасный коллективный психологический портрет троцкистов, причем данный чисто для себя, в дневнике 1933 года, где он 28 января записал:

«Троцкисты для меня всегда были ненавистны не как политические деятели, а раньше всего как характеры. Я ненавижу их фразерстео, их позерство, их жестикуляцию, их патетику. Самый их вождь был для меня всегда эстетически невыносим: шевелюра, узкая бородка, провинциальный демонизм. Смесь Мефистофеля и помощника присяжного поверенного…»

И этот портрет напоминал многих закавказских оппонентов Берии.

К тому же оппонентов хватало не только в Закавказье, что можно увидеть хотя бы из сталинского письма, ушедшего из Сочи в Москву 2 ноября 1933 года:

«Кагановичу. Молотову

Поведение «Правды» в отношении закавказских парторганизаций становится странным. По нефти, хлопку, по абхазским табакам Заккрайком и местные парторганизации добились серьезнейших успехов. Имеются в «Правде » соответствующие рапорта. А «Правда » замалчивает факты и не публикует рапортов. Публикуются рапорта Чувашии, Удмуртии. А рапорт Заккрайкома гниет в «Правде». Расхваливает «Правда » Баринова, хотя Баринов является тормозом, а не двигателем нефтедобычи, заслуги же закпарторганизации замалчиваются. И эту гнилую несообразность допускает орган партии «Правда». Я думаю, виноват в этом Кахиани, который стоял и стоит против нынешнего руководства в Закавказье. Пора положить конец этому безобразию! Пора добиться того, чтобы в «Правде » не имели руководящих постов друзья левобуржуазных радикалов – Костаняна, Ломинадзе и других.

Сталин ».

Баринов – это 45-летний управляющий трестом «Азнефть», старый большевик (многие из них к этому времени уже начинали обнаруживать, мягко говоря, неполное служебное соответствие).

Костанян – нарком внутренних дел Армении.

Кахиани – член бюро редколлегии «Правды», но о нем и Ломинадзе я скажу отдельно, а сейчас лишь замечу: масштаб личности Кахиани виден уже из того, как он зажимал информацию из родного ему вроде бы Закавказья, только чтобы мелко досадить Берии.

А ведь обида наносилась сразу трем республикам – на что явно Берия внимание Сталина и обратил.

Суть конфликта просматривается прозрачно – Берия сам был всегда точен, пунктуален, подтянут в мыслях и делах и требовал этого от других. И заносчивые, больше гораздые болтать, чем делать, молодые закавказские «лидеры» (Кахиани и Ломинадзе ряд лет работали в Закавказье) явно не могли терпеть этого чекиста в пенсне – полного их антипода.