Сергей Кремлев - Берия. Лучший менеджер XX века

И личностный антагонизм был так силен, что не исчез даже после отъезда «лидеров» на другие места работы.

ЛОМИНАДЗЕ – это очень растрепанная по характеру и судьбе фигура. Я скажу о нем, о Кахиани и еще кое о ком подробно по двум причинам.

Во-первых, для того, чтобы читатель мог лучше понять сложность положения Сталина. Во-вторых, для того, чтобы читатель мог лучше понять, что постоянные «закавказские» конфликты Берии со многими своими тогдашними коллегами объясняются не его интригами, а его требовательностью и неумением мириться с выспренней болтовней вместо дела.

Немалое число его сверстников, высоко вознесенных новым строем, видели в своем взлете естественный результат их исключительности. И поэтому постепенно деградировали. Лаврентий видел в своем взлете лишь те расширяющиеся задачи, которые этот взлет перед ним ставил.

Так оно тогда было – кто-то, отмеченный Сталиным, начинал драть нос, а кто-то – как Берия – по уши уходил в порученную работу. Берия ведь всегда умел и любил работать, а такие люди к склочности не склонны.

Сталин и страна нуждались в кадрах. Сталин отыскивал подходящих – как ему казалось – людей, выдвигал, ожидая от них скрупулезной ежедневной работы политических организаторов экономического преобразования страны.

Увы, нередко эти его выдвиженцы не оправдывали доверия и начинали мнить себя способными на самостоятельную политику. Кончалось это для них рано или поздно крахом – как для Ломинадзе.

Ломинадзе родился в 1897 году и был на два года старше Берии. Взлетел он быстро: в 1922–1924 годах – секретарь грузинского ЦК, потом – секретарь Коммунистического интернационала молодежи. И вот тут Ломинадзе «возомнил».

И не он один…

И 29 июля 1929 года Сталин отправил Молотову резкое письмо, где писал:

«…Решительно возражаю против помещения в «Комсомольской правде» статьи Стэна (30-летний зам. директора ИМЭЛ. – С.К), аналогичной статье Шацкина (28-летний член ЦКК. – С.К), спустя несколько дней после осуждения Политбюро статьи Шацкина. Это либо глупость редакции… либо прямой вызов Центральному Комитету партии. Называть подчинение комсомольцев… генеральной линии партии «службизмом», как делает это Стэн, – значит призывать к пересмотру генеральной линии партии, к расшатке железной дисциплины, к превращению партии в дискуссионный клуб. Так именно начинала свое антипартийное дело всякая оппозиционная группа. С этого начинал свою «работу» Троцкий. От этой же печки танцевал Зиновьев. Этот же путь избрал себе Бухарин. На этот путь становится и группа Шацкина – Авербаха – Стэна – Ломинадзе…»

Маяковский сказал о Ленине: «Он к товарищам милел людскою лаской, он к врагам вставал железа тверже».

Это сказано и о Сталине… Вот почему к Ломинадзе, Стэну, Шацкину он отнесся по-товарищески. Два последних остались на своих местах, Ломинадзе же вскоре направили в Закавказье первым секретарем Заккрайкома.

Однако он не унялся и свел знакомство еще с одним молодым выдвиженцем Сталина – 37-летним кандидатом в члены Политбюро, председателем Совнаркома РСФСР Сырцовым.

И 23 октября 1930 года Сталин опять пишет Молотову:

«Вячеслав!

1) Посылаю тебе два сообщения Резникова об антипартийной (по сути дела правоуклонистской) фракционной группировке Сырцова – Ломинадзе. Невообразимая гнусность. Все данные говорят о том, что сообщения Резникова соответствуют действительности. Играли в переворот, играли в Политбюро и дошли до полного падения…»

Между прочим, сразу за этим шло:

«2) Что касается дела Тухачевского, то последний оказался чистым на все 100 %. Это очень хорошо…»

Повторю еще раз: Сталин хотел верить товарищам и в этом стремлении иногда жестоко обманывался – как вот с Тухачевским. На него в 1930 году, независимо друг от друга, дали серьезные показания арестованные преподаватели Военной академии имени Фрунзе – Какурин и Троицкий. Оба утверждали, что Тухачевский – тогда командующий войсками Ленинградского военного округа – выжидает благоприятной обстановки для захвата власти и установления военной диктатуры и что у него много сторонников в военных кругах.

Какурин и Троицкий подтвердили свои показания на очной ставке, но Сталин, после опроса Гамарника, Якира и Дубового, заявивших, что здесь-де «какое-то недоразумение», решил «это дело зачеркнуть».

Он ведь и им верил!

ОДНАКО мы забыли о любителе играть «в Политбюро» Ломинадзе. Его, после таких «игр», конечно, сняли (Заккрайком принял от него Мамия Орахелашвили) и…

И Ломинадзе перевели в Москву парторгом авиационного завода. Сталин все еще относился к нему как к запутавшемуся младшему товарищу и надеялся, что парень образумится и поймет: надо строить не сомнительные политические планы, а экономику. В 1933 году его направляют секретарем Магнитогорского горкома.

Увы, амбиции не исчезли, Ломинадзе «игр в переворот» не прекратил, на что, в конце концов, обратили внимание в НКВД. И в январе 1935 года Ломинадзе покончил самоубийством.

Сырцов – в 1930 году тоже снятый, был до 1937 года директором «Электростали». В 1937-м его, как и Стэна, и Шацкина, репрессировали – к тому времени к фигурам, им подобным, пришлось встать «железа тверже».

А вот с судьбой Кахиани судьба Берии конфликтно пересекалась не только при жизни, но и после смерти обоих…

Кахиани, ровесник Ломинадзе, был его приятелем – с 1923 по 1930 год он тоже был секретарем ЦК Компартии Грузии, потом обретался в Средней Азии, в Казахстане, ас 1933 года стал членом бюро редколлегии «Правды». С 1934 года Кахиани – уполномоченный КПК по Северо-Кавказскому краю РСФСР.

Летом 1937 года его арестовали, и в декабре того же года «тройкой» при НКВД Грузинской ССР он был приговорен к расстрелу.

О сути репрессий 37-го года, о том, что такое – «тройки», у нас еще разговор будет. Но сразу скажу, что Первый секретарь ЦК КП(б) Грузии Л.П. Берия в составе «тройки» был.

Кахиани расстреляли в 1937-м, Берия погиб в 1953-м. Но когда начался парад реабилитаций всех, кто «безвинно погиб» в 37—38-м годах, в марте 1955 года в ЦК КПСС поступило заявление вдовы Кахиани Т.Н. Давтян с просьбой о реабилитации.

11 марта и.о. Генерального прокурора СССР Баранов откликнулся на эту просьбу запиской в ЦК, где сообщал, что Кахиани был арестован в августе 1937 года НКВД Грузинской ССР.

Сведения эти взяты из еще одного сборника документов, изданных Фондом «Демократия» – «Реабилитация: Как это было. Март 1953 – февраль 1956».

И в именном комментарии к этому же сборнику указано, что Кахиани был арестован в июле , а не в августе. Мелочь, конечно, но когда в одном источнике натыкаешься на такие «разнотыки», плечами пожимаешь невольно.