Сергей Кремлев - Берия. Лучший менеджер XX века

Оба – железнодорожники. Начнись война – вот и диверсия готова. Причем – в стратегически важном пункте.

И братьев ведь арестовали еще до начала «операции» – тут на «кампанейщину» не спишешь! Другое дело, что после того, как была создана областная «тройка», процесс осуждения упростился, и 17 августа оба брата были расстреляны.

Жаль, конечно, двух русских мужиков неполных сорока лет, выбравших в жизни не ту дорогу… Но они ее выбрали сами.

Как выбрали ее и многие другие, о ком в «Мартирологе» скупо сообщаются данные по типу проведенных мной об Ав-еенко Н.Г. Это была гибельная и для них, и для страны дорога. И кое о ком из них можно узнать кое-что дополнительно.

Дело в том, что авторы сборника совершили еще один просчет, опубликовав в конце его статью Е.Ю. Виноградовой «Судьбы крестьянства в документах следственных дел», где сообщаются интересные сведения. Я приведу оттуда данные лишь еще по двум конкретным судьбам.

Вот основные справки на двух репрессированных:

«БЕ-ЗЕРОВ Афанасий Егментьевич, 1880 г.р., уроженец д. Вязовка Сандовского р-на Калининской области., б/п, крестьянин, прож.: д. Елизаветино Сандовского р-на Калининской области. Арестован 17.02.1938. Приговорен Тройкой УНКВД по Калининской обл. 21.03.1938. обв. КРД. Расстрелян 23.03.1938. По заключению Тверской областной прокуратуры от 22.03.1989 реабилитирован.

БЕ-ЯКОВ Иван Елинарович, 1877 г.р., уроженец и житель д. Львовское Сандовского р-на Калининской области., б/п, крестьянин-единоличник. Арестован 17.02.1938. Приговорен Тройкой УНКВД по Калининской обл. 21.03.1938. обв. КРД. Расстрелян 23.03.1938. По заключению Тверской областной прокуратуры от 26.07.1989 реабилитирован».

Внешне все благопристойно… Два крестьянина-труженика, безвинно-де попавшие в «мясорубку террора»… Но вот что публично говорил до ареста раскулаченный (как оказывается) Бе-зеров Афанасий Егментьевич: «Сколько бы ни была Советская власть, но все равно ее уничтожат, как только поднимется война. Из колхозов выйдет весь народ и восстанет против Советской власти».

А вот раскулаченный шестидесятилетний Бе-яков Иван Елинарович: «Только бы началась война, тогда бы Советской власти не продержаться ни одного дня, так как крестьяне недовольны Советской властью… Через колхозы являются уже не хозяевами, а батраками. Вот потому-то и получаются все недостатки и в хлебе, и в магазине других товаров, а жили без колхозов, всего бы хватало и были б сыты».

Это и называется – вражеская агитация. На житейском, конечно, уровне, в лесной деревне. Но тем не менее – агитация, духовная отрава… Бе-яковы снизу, скрытый «правый» во главе обкома партии сверху, а в итоге: «Куды бедному хрестьянину податься?»

Хотя уже к началу войны большинство «хрестьян» поняло – можно неплохо жить и в колхозе.

А теперь я опять прибегну к жирному шрифту, чтобы обратить особое внимание читателя на такую деталь:

Братья Ав-еенко, как и ряд других расстрелянных по приговорам «тройки» УНКВД в середине августа 1937 года, были арестованы задолго до приказа Ежова. И значит, они были арестованы не в ходе «операции», которой этот приказ дал начало.

Это очень важно, читатель! Потому что кое-кто из историков привязывает чекистскую «операцию» исключительно к событиям конца июня 1937 года, когда закончился Пленум ЦК. И не просто привязывают, а, я бы сказал, прикручивают толстенным манильским тросом.

Думаю, зря.

Так что те же братья Ав-еенко формально не должны бы числиться в «Мартирологе» – их лишь осудили внесудебным порядком, но арестовали, предполагая судить обычным судом! Во всяком случае, таких, как Ав-еенко, надо было бы дать отдельно, не в общем списке приговоренных к «ВМН».

Однако попали Ав-еенко в «Мартиролог» вряд ли по недосмотру составителей, потому что «историкам» типа профессора Смирнова выгодно смешать в одно несколько не очень-то смешиваемых явлений тогдашней политической жизни страны.

Но и об этом – позднее.

ПОКА я просто замечу, что независимо от конкретных причин, репрессии 37—38-х годов не были некой вакханалией террора. Не были в том числе и потому, что, во-первых, решение каждой судьбы в этом скорбном процессе было обставлено немалым количеством бумаг, начиная от ордера на арест и заканчивая актом о приведении приговора в исполнение.

А во-вторых, это не было некой перманентной приметой тогдашней жизни – сам проф. Смирнов пишет, что «операция» продолжалась неполных восемь месяцев. То есть это была не акция запугивания народа, а именно чрезвычайная разовая операция по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов.

Да и был ли террор «массовым» – применительно к народной массе? В Калининской области всего репрессировали 10 200 человек… Из них, за вычетом несомненных бандитов, было 4062 человека расстреляно (осуждено по первой категории) и отправлено в лагеря (осуждено по второй категории) – 5613 человек.

По данным же 30-го тома первого издания Большой Советской Энциклопедии (подписан к печати 15 февраля 1937 года), в 68 районах Калининской области проживало (данные 1933 года) 3 345 775 человек.

15 районов были выделены в особый (приграничный тогда) Великолукский округ.

Проблематично репрессированных (отнесем к ним всех, кроме явных бандитов) по двум категориям: 4062 + 5025 = 9087, что составляет от общего населения Калининщины 0,271 %, или один человек из 368.

При этом процент расстрелянных от общего количества населения равен 0,121 %, или один человек из 823.

Процент отправленных в лагеря равен 0,15 %, или один человек из 665.

Причем не будет некорректным предположить, что по крайней мере половина была репрессирована обоснованно (не совсем же «с потолка» первоначальные «лимиты» назначались, и даже, уверяю читателя, – совсем не «с потолка»).

А это дает уже одного «проблематичного» репрессированного на 557 человек. Вряд ли этот «террор» уместно называть «массовым» или «Большим», даже если он был в немалой части неправедным. К тому же театрального действа из арестов никогда не делают (кроме как в кино), так что аресты, проводимые преимущественно в ночное время, вряд ли замечались основной частью населения.

В «Мартирологе» приводятся, правда, данные о том, что по итогам Всесоюзной переписи населения 1939 года в Калининской области проживало 2 миллиона 487 тысяч человек, но, как видим, репрессии 37—38-х годов уменьшили население незначительно, голода в эти годы не было, так что снижение за шесть лет общей цифры объясняется лишь миграцией населения (тогда шел немалый приток людей из села в город) и административной перекройкой состава области. В любом случае данные 1939 года повышают мои расчеты не более чем на тридцать четыре процента – вместо 0,271 % до 0,36 % и 1 репрессированный на 274 жителя вместо 1 на 368. Причем это расчет в предположении, что все репрессированные невиновны, хотя как минимум половина из них была все же виновна.