Марина Райкина - За кулисами. Москва театральная

А вот в Театре имени Маяковского не было будки. Там суфлер тихо сидел на стульчике в кулисах, и все артисты знали, что если Любовь Лазаревна Лесс на месте – спектакль пройдет спокойно.

Александр Лазарев рассказывал:

– Это была удивительная личность – очень профессиональная, но при этом смешливая, шумная. Обладала способностью подсказывать так, что в кулисах ей кричали: «Люба, тише! Люба, тише!» Об этом в театре вспоминают со смехом, но она действительно была профессионалом высокого класса. В отличие от всех предыдущих наших суфлеров, она писала нам записки с замечаниями или приходила в гримерки и разбирала ошибки.

«Сашенька, – говорила мне Любовь Лазаревна, – вы неправильно произносите слово. Так по-русски не говорят». От нее же я услышал, может быть, первый в жизни комплимент. В спектакле «Плоды просвещения» я играл Сахатова, который при первом появлении сбрасывал шубу: «Сашенька, кто вас научил сбрасывать так шубу с плеча? Кто ваши родители?»

Но и с профессионалами случаются казусы. Шел спектакль «Жизнь Клима Самгина». Юрий Горобец играл ротмистра Романа Леонтьевича. И артист Анатолий Ромашин, который вышел на сцену, вдруг забывает его имя. Он подходит к кулисе и тихо так спрашивает: «Люба, как зовут Горобца?» И она на полном серьезе отвечает: «Юрий Васильевич».

Суфлер в пьесах и водевилях – чаще всего роль эпизодическая. А вот сатирик Виктор Шендерович в сценке «Нимфа» сделал его одним из главных действующих лиц. Вот как это у него получилось.

Гамлет. Что там дальше?

Суфлер. «Офелия! О нимфа!»

Гамлет. Кто?

Суфлер. Что?

Гамлет. Кто нимфа?

Суфлер. Офелия.

Гамлет. Мы чего играем?

Суфлер. «Гамлета».

Гамлет. А «Поросята»?..

Суфлер. «Поросята» были с утра.

Гамлет. Сейчас что, вечер, что ли?

Суфлер. Ну.

Гамлет. С ума сойти, как летит время! «Офелия! О нимфа!..»

Занавес

Нужен ли суфлер театру будущего, если театр настоящего так легко отказался от этой профессии? Возможно, была права Сара Бернар, когда, вернувшись в Париж из европейского турне, буквально уничтожила в своем театре суфлерскую будку? Как показал опрос, радикальных поступков относительно раритетной профессии в театре никто не жаждет. Актеры считают, что суфлер на репетициях незаменим. А некоторые хотели бы видеть его и на спектакле – как гарантию внутренней уверенности, покоя и талисман успеха.

Как же он оплачивается, труд суфлера? И есть ли у этой редкой профессии будущее? Не хотелось бы расстраивать наследников старинного ремесла, но их коллеги в начале века получали несравнимо больше – от 100 до 150 рублей в месяц. Это были очень большие деньги: покупательная способность рубля была совершенно иной, чем теперь, – килограмм парной говядины стоил 47 копеек, а обед в трактире из пяти блюд обходился в 13.

В наше же время материальное вознаграждение суфлера зависит от экономического состояния самого театра. Самый высокий оклад в первой четверти ХХI века имеет суфлер Театра им. Евгения Вахтангова – среднемесячная зарплата со всеми выплатами составляет под сто тысяч. Его коллеги в других театрах имеют раза в три меньше. Да и не во всех театрах эту профессию сохранили в штате.

Леонид Ошарин, директор Театра имени Маяковского:

– В нашем театре когда-то был свой суфлер, но позднее из-за экономии ставку его настолько сократили, что мы перевели сотрудника в другую категорию, чтобы он получал побольше. А в «Et Cetera» сохранили ставку. Он получает чуть меньше помрежа, тысяч 25 примерно.

Суфлеры есть в Малом, Вахтанговском. В Московском Художественном театре их даже несколько. В большинстве же столичных театров от них отказались по разным причинам: Школе драматического искусства не позволяет особенность пространства – нет кулис, сцены как таковой, и расстояние между артистами и зрителем минимальное. В театре у Сергея Женовача суфлер тоже без надобности, потому как труппа еще молодая, память у всех пока хорошая. Но стоит ли отказываться от услуг представителя вымирающей профессии?

– Если бы не суфлер, не знаю, что бы было на гастролях в Париже, – говорит мне Кирилл Крок, директор Театра Вахтангова. – Так сложились обстоятельства, что мы вынуждены были срочно на роль гусара, которого играл Володя Вдовиченков, ввести Володю Симонова. Текста у него много, времени учить – мало; в общем, суфлер нас выручил.

– Это экстремальные обстоятельства. Но поскольку работа суфлера теперь не сильно востребована, у этой профессии есть будущее в театре?

– Я думаю, что в больших театрах, где есть и артисты в возрасте, суфлер сохранится. То есть он будет вызываться по необходимости. Молодые артисты когда-то перейдут в возрастную группу, и кто знает, смогут ли они обойтись без подсказки. Правда, работу суфлера сегодня значительно облегчает радиосуфлер. Или, как его в театре называют, «ухо».

Да, время суфлеров в будках почти прошло. Их образы – как черно-белое кино с рвущейся от времени пленкой. Раритет. Ностальгия по чему-то безвозвратно утерянному с запахом домашнего уюта и тепла… И я думаю: неужто в современном высокотехнологичном театре потомкам нынешних актеров уже некого будет попросить: «А подай-ка, душа моя, мне сегодня погромче!»?

– Только не называйте нас лилипутами. Это так же обидно, как для чернокожего – негр, – сказали мне два маленьких артиста – Таня и Ваня, которые много работают в кино и театре. Я хоть и не пытливый путешественник Гулливер, но с их помощью оказалась