Юрий Чернов - Судьба высокая Авроры

22 апреля - в день рождения Владимира Ильича - "Аврора" во власти самых маленьких своих друзей. В этот день на груди их вспыхивают красные галстуки.

Скольким этот галстук повязал первый комиссар крейсера - Александр Викторович Белышев!

Апрель в Ленинграде чаще холодный и ветреный, чем погожий, но палуба белеет сотнями отутюженных сорочек. "Всегда готовы!" звучит над Большой Невкой. И потом, когда отряды проходят по палубе, когда уходят в жизнь самые юные, нет силы, способной заставить их застегнуть легкие пальто. Пусть обжигает ветер, подымая с реки холодные брызги, но пусть все видят матросы на корабле, прохожие на тротуаре, проезжие на мостовой - красные, красные, красные галстуки!..

Ни время, ни расстояния не могут остановить птиц - они возвращаются на свои гнездовья. Так и авроровцы: в какие бы дали ни забросила их судьба, стремятся к своему кораблю.

Леонид Александрович Демин долгие годы исследовал Берингово и Японское моря. В отечественной гидрографии не было человека, которому удалось бы составить описание двух морей. Таким человеком стал Демин.

Его именем назвали бухту в Чукотском море и группу островов в Малой Курильской гряде.

Леонид Александрович - один из ведущих создателей Морского атласа. Среди его наград - медаль лауреата Государственной премии и золотая медаль Ф. П. Литке.

Друзья свидетельствуют: инженер-контр-адмирал Демин всегда был чрезмерно загружен. Он, уплотняя сутки до крайности, любил повторять шутку:

- Один день может вместить два дня, а если хорошо постараться - три.

И все-таки, наперекор любым перегрузкам, он находил время, чтобы молча постоять на борту "Авроры", вслушиваясь в многоязычный говор и шум посетителей, радуясь неубывающему людскому прибою. Здесь возвращалась к нему молодость, на час-два он как бы опять становился тем мичманом, который пришел на "Аврору" в октябре семнадцатого.

А когда начались съемки кинофильма "Залп "Авроры", не было более ярого спорщика и ревнителя истины, чем Леонид Александрович. Он лишил покоя сценаристов и режиссеров, добиваясь беспощадно-строгой точности фактов, деталей, положений...

Жизнь соединила Демина с "Авророй" в такой день, такой год, когда решалась судьба народа, судьба России. Такое остается навсегда...

Причастность к судьбе "Авроры" как бы озаряет судьбу авроровца до конца его дней, кем бы и где бы он ни служил.

Взять, скажем, Василия Широкова, скромного матроса "Авроры", который в ночь штурма Зимнего был в боевом расчете Евдокима Огнева.

В мирное время Василий Широков вернулся к мирной профессии. Четыре десятилетия водил он караваны судов по великой Волге, по Оке и Каме.

В дни Отечественной войны Василию Широкову поручали самые опасные рейды. Однажды, в разгар боев за Сталинград, вел он в пылающий город караван со снарядами. Появились "юнкерсы". Широков приказал зажечь дымовые шашки. Завеса дыма, сдуваемая ветром, заволокла реку, как густым туманом. Василий Иванович повернул караван в тесную горловину протоки, берега которой щетинились зарослями леса.

"Юнкерсы" отбомбились впустую...

Авроровец всегда авроровец! Василий Иванович и сейчас, на девятом десятке своей жизни, не сидит без дела: его "школу" проходят коломенские ребята из клуба юных моряков...

Николай Васильевич Ратозий - из послевоенного поколения аврлэровцев. Накануне войны он жил на Черниговщине, в краю вишневых садов. Трудно угадать, как повернулась бы его жизнь, если б не дядя Алексей Шеремет, балтийский моряк, приехавший на краткосрочную побывку и поселивший в душе мальчика будоражащие мечты о море.

В сорок пятом Алексей Шеремет погиб: корабль, на котором он служил, торпедировала вражеская подлодка. На смену дяде приехал на Балтику племянник.

Коля Ратозий был очень юн, он и брился тогда, пожалуй, не по надобности: просто хотелось поскорее стать взрослым. И этому юному радисту, подымавшемуся по трапу "Авроры", невдомек было, что трап ведет его в большую жизнь, что он прирастет к крейсеру, как приросли ветераны...

Годы службы на корабле навсегда сроднили Ратозия с крейсером. Оказавшись вдали от "Авроры", он продолжал жить ее прошлым, настоящим и будущим.

Военно-политическая академия имени Ленина. Ратозий углубился в архивы. Первое признание: на Всесоюзном конкурсе по проблемам общественных наук он удостаивается диплома I степени и медали "За лучшую научную студенческую работу".

Потом - многолетний труд, о котором, очевидно, мало знают, но значение которого от этого не умаляется. Весь досуг, все отпуска, все дневные и ночные раздумья, не прерывая воинской службы, он посвящает "Авроре". Не месяцы, а долгие годы настойчиво, с самозабвенным упорством ведет он научный поиск. Так рождается диссертация: "Революционный крейсер "Аврора" и воспитание трудящихся на его героических традициях".

Первый ученый, создавший подлинно творческую работу о корабле революции, оказался авроровцем!..

Николай Васильевич Данилов - один из пушкарей батареи "А" - прилетел в Ленинград из заполярного Нарьян-Мара. Если взглянуть на Николая Васильевича - непременно придет мысль: не от Ильи Муромца ли берет свое начало этот богатырь, щедро наделенный физической мощью. И энергия его неизбывна. Не случайно, наверное, Данилов в мирное время стал строителем, возводил дома в нелегких условиях Заполярья.

И вряд ли, глядя на Николая Васильевича, кому-либо подумается, что в жизни его было немало трагических страниц.

В августе сорок первого старшина шестой пушки в Дудергофе женился на Лилии Николаевне, 9 сентября она уехала на работу в Ленинград, а вернуться не смогла: дорогу на Воронью гору перерезали гитлеровцы.

Спустя несколько дней тяжелый осколок промял каску Данилова. Кровь залила лицо. Он упал, думали - замертво, но Данилов выжил...

Через тридцать шесть лет Николай Васильевич и Лилия Николаевна разыскали друг друга и встретились на "Авроре"...

Василий Ильич Бурдасов, уйдя на пенсию, жил в Ленинграде на улице Карпинского, не скажешь, что до "Авроры" - рукой подать, однако ежедневно приезжал на крейсер как штатный сотрудник и водил экскурсии.

Никто, пожалуй, не догадывался, сколько лет этому густобровому человеку, по-медвежьи плотному, с медлительной походкой, по старой привычке широко расставлявшему ноги - "на случай качки".

Служил Василий Ильич на "Авроре" в двадцатые годы, воевал на Ладоге. Помнят его и бухта Морье, и маяк Осиновец, и остров Сухо, и Тулокса...

После десанта в районе Тулоксы грузили раненых на санитарные суда. Из-за мелководья подойти к берегу они не могли. Вскарабкаться на высокий, покачивающийся борт у раненых не хватало сил. Бурдасов, стоя в воде и согнувшись, заменил мостки: по его спине прошли триста пар тяжелых подбитых железками сапог.