Андрей Шляхов - Татьяна Пельтцер. Главная бабушка Советского Союза

© Шляхов А.Л.

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Татьяну Ивановну Пельтцер я впервые увидел на экране в четырехлетнем возрасте. Кажется, то был мой первый поход в кинотеатр. Или второй… Но точно – один из первых, потому что это было Событие с большой буквы.

На детском десятичасовом сеансе показывали «Приключения жёлтого чемоданчика». Сейчас я задумываюсь – уж не эта ли картина разбудила во мне подспудное желание стать врачом…

Впрочем, дело не в этом.

Увидев на экране бабушку, которая сначала была вполне обычной бабушкой, а потом наелась конфет, избавляющих от страха, и начала творить чудеса, я был поражен и очарован. И сейчас, проходя по улицам Молодцова и Лётчика Бабушкина (а я по ним хожу довольно-таки часто), я всегда вспоминаю Татьяну Ивановну и «Приключения жёлтого чемоданчика». На крыше этого дома она лихо отплясывала, а вот здесь она не менее лихо поднималась по пожарной лестнице… Человека давно уже нет, а память живет.

Немного позже я познакомился с Дарьей Семёновной из «Приключений Толи Клюквина», затем – с фрекен Бок, которая, в отличие от мультяшной, выглядела не такой уж и вредной. Просто чувствовалось, что у этой женщины есть свои принципы, которыми она никогда и ни за что не поступится. Ну а дальше я просто сбился со счету. Но всякий раз, увидев на экране знакомое лицо, я радовался, потому что знал – сейчас будет нечто особенное.

Нет маленьких ролей, есть маленькие актеры. Не в смысле роста, а в смысле таланта. У Татьяны Пельтцер все роли были большими, пусть даже она и появлялась на экране всего на несколько минут.

На сцене я видел Татьяну Ивановну в «Трех девушках в голубом», во «Встречах на Сретенке» и в «Поминальной молитве». На «Молитву», если честно, лучше бы было не ходить, потому что чувствовалось, что это прощальный спектакль великой актрисы. Было очень грустно. До слез.

В моей домашней фильмотеке есть четыре десятка фильмов с участием Татьяны Пельтцер и телевизионные версии всех спектаклей с ее участием, среди которых я больше всего люблю «Проснись и пой».

Эта книга началась с одного-единственного вопроса. Однажды я задумался о том, почему слава пришла к Татьяне Ивановне так поздно? Ведь она же начала свою актерскую карьеру еще до революции… В поисках ответа я неожиданно для себя самого увлекся настолько, что набрал материал для книги. За несколько лет материал успел отлежаться (это непременно нужно, иначе книга получится сырой), кое-что уточнилось, кое-что прояснилось, и наконец летом 2016 года я принялся за работу над книгой об одной из самых любимых моих актрис. Если что, то самых любимых актрис у меня всего две – Фаина Раневская и Татьяна Пельтцер. О Раневской я уже писал, причем не раз.

Посмертная судьба (не люблю я этого оксюморона, но приходится употреблять) знаменитых людей складывается по-разному. Одним история в лице современников и потомков воздает должное, другим – недодает. Татьяне Пельтцер история явно недодает того, что ей причитается. Надеюсь, что мой скромный труд немного улучшит положение. Во всяком случае, это первая полная биография великой актрисы, охватывающая всю ее жизнь от рождения до последнего периода жизни.

Я выражаю огромную признательность тем, кто помог мне пролить свет на темные пятна в биографии Татьяны Ивановны Пельтцер. Любая биография, если это настоящая биография, – труд коллективный. В одиночку можно писать сентиментальные романы, но не биографии.

Что из этого получилось, судить вам, дорогие читатели.

Надеюсь, что чтение будет приятным.

Гордость российской ветви рода Пельцеров – прадедушка Наполеон к началу двадцатого столетия успел превратиться из человека в легенду. Обычно для этого требуется больше времени, чем каких-то восемьдесят лет, но очень уж скор на дело был славный предок. Не тороплив, а именно скор, не подумав, не делал, но делал быстро. А еще прадедушка был умен и удачлив. Совсем как его знаменитый тезка. Из-за имени Наполеон в России Пельтцеров многие считали французами, хотя на самом деле они были немцами. Отец прадедушки Иоганн Вильгельм Пельтцер назвал сына в честь своего кумира и благодетеля. Благодетелем Наполеон Бонапарт стал после того, как устроил секуляризацию [1]монастырского имущества на занятой французами западной части Пруссии. Бонапарт, с его грандиозными планами, вечно нуждался в деньгах. Кроме того, немецкие монастыри со времен Тевтонского ордена традиционно воспринимались соседями как источник постоянной военной угрозы. Пускай к началу XIX века монахи стали миролюбивы и не брали в руки оружия, но стереотипы, как известно, живучи.

Благодаря секуляризации в продажу разом поступило столько земли и недвижимости, что цены сильно упали. Те, кто вовремя оказался в нужном месте и обладал средствами, получили уникальную возможность разбогатеть. Так всегда и бывает – одни воюют, а другие наживаются. В распоряжении Иоганна Пельтцера имелись не только собственные средства, но и казна небольшого города Вейсвеллера, бургомистром которого он стал с приходом французов. В Пруссии у Корсиканца было не так уж много сторонников, поэтому все, кто хотел служить новой власти, получали хорошие должности. И хорошие возможности. Другие покупали землю клочками; пусть и сильно подешевевшая, она все равно стоила немалых денег, а Иоганн смог приобрести целый монастырь со всеми его владениями. Небогатый купец превратился в крупного землевладельца.

Старший сын Иоганна Пельтцера Наполеон становиться помещиком не хотел. Будучи поделенным между тремя братьями, а также с учетом выдачи некоторой доли имущества в приданое сестре, отцовское наследство выглядело не очень привлекательно. К тому же амбиции у юноши были поистине наполеоновскими. Сначала он собрался было искать счастья в богатом нидерландском городе Маастрихте, но вскоре передумал и обратил взор на восток, в сторону России. В Маастрихте каждый гульден рвали друг у друга из рук охотников. Конкурент сидел на конкуренте и конкурентом погонял.