Максим Гуреев - Альберт Эйнштейн. Теория всего

Летом 1939 года венгерские физики Лео Силард и Юджин Вигнер встретились с Эйнштейном, чтобы обсудить с ним результаты последних проведенных ими исследований. Дело в том, что, продолжая начатые еще год назад работы итальянского физика Энрико Ферми над получением радиоактивных элементов путем бомбардировки нейтронами, ученые пришли к неожиданному выводу. В результате подобной бомбардировки при каждом попадании в цель нейтронов становится все больше, ядра урана разрушаются и начинается цепная реакция, способная высвободить огромное количество энергии, которая может быть использована в любых целях.

По воспоминаниям Лео Силарда, Эйнштейн воскликнул тогда: «Об этом я совершенно не подумал!» Действительно, одно дело – обнаружить в материи концентрированные запасы энергии, и совсем другое – научиться ее (энергию) высвобождать. Превращение массы в энергию и обратно происходит в природе постоянно, и, когда Альберт Эйнштейн вывел свою знаменитую формулу E = mc 2 , он совершенно не думал о цепной реакции.

Энрико Ферми (1901–1954) – итальянский физик, создатель первого в мире ядерного реактора, лауреат Нобелевской премии по физике 1938 года «за доказательство существования новых радиоактивных элементов, полученных при облучении нейтронами, и связанное с этим открытие ядерных реакций, вызываемых медленными нейтронами»; считается одним из «отцов атомной бомбы».

«От первого открытия радиоактивности до первого ее подчинения человеческим нуждам прошло немногим больше четверти века. Понадобилось еще двадцать лет, чтобы преодолеть все мелкие трудности, лежащие на пути применения этого удивительного успеха. Но главная вещь была уже позади, новая граница в ходе человеческого прогресса была пересечена именно в том [1933] году. Холстэн установил до минуты время атомного распада висмута в частицы. Нечто взрывалось с огромной силой и превращалось в тяжелый газ чрезвычайной радиоактивности, который, в свою очередь, распадался в течение семи дней. Это нечто было открыто после года дополнительной работы, после чего он мог на опыте показать, что итогом этого быстрого высвобождения энергии было золото… Холстэну, прежде чем умереть, было предначертано увидеть, как атомная энергия доминирует над любым другим источником энергии. Но в течение нескольких лет обширная сеть препятствий сдерживала новое открытие от всякого эффективного использования его в обычной жизни. Путь от лаборатории до цеха бывает порой извилист. Электромагнитное излучение стало известно и не раз демонстрировалось в течение двадцати лет, прежде чем Маркони сделал его фактически доступным. Примерно те же двадцать лет, отделяющие открытие электромагнитного излучения от открытия радио, должны были пройти с момента открытия радиации до практического ее использования».

Итальянский физик-ядерщик Энрико Ферми (1901–1954).

Картины, описанные Гербертом Уэллсом более чем за 25 лет до эры ядерного оружия, изначально, разумеется, воспринимались как плод буйного воображения писателя-фантаста. Однако со временем стало ясно, что художественные образы не столь уж и невероятны и далеки от реальности. Особенно это стало очевидно в конце 1930-х – начале 1940-х годов ХХ века.

Естественно, краеугольным камнем политики тех лет был важнейший вопрос – кто первый создаст это сверхмощное оружие, в основе которого будет лежать выделение огромного количества энергии.

Итак, обсудив теоретическую сторону вопроса, Эйнштейн, Вигнер и Силард, не сговариваясь и почти в один голос, задали вопрос: что, если первая урановая бомба будет изготовлена в нацистской Германии?

По существовавшей информации, наука Третьего рейха уже работала в этом направлении. Но в нацистской Германии, лишившей себя еще в начале тридцатых годов многих великих физиков «неарийского» происхождения, исследования продвигались медленно, да и Гитлер не видел это направление перспективным.

Пока не видел…

Таким образом, мысль обратить внимание правительства Соединенных Штатов на эту проблему пришла сама собой.

Письмо Альберта Эйнштейна Франклину Рузвельту.

«Невозможно предугадать все последствия наших поступков, потому-то мудрецы и посвящают свою жизнь исключительно созерцанию», – напишет в это время Эйнштейн.

В 1939 году времени на созерцание не оставалось, цепная реакция началась.

Первые попытки войти в контакт с американскими силовыми ведомствами предпринял Энрико Ферми, который предложил проект создания атомной бомбы ВМС США. Военные проявили к предложению вежливый интерес, но без приказа «сверху» ни на какие ответные действия не пошли. А приказа не было, потому что слишком уж безумной и трудно выполнимой казалась эта идея в Вашингтоне.

Эйнштейн со свойственными ему размахом и бескомпромиссностью решил обратиться с письмом к президенту Соединенных Штатов Франклину Делано Рузвельту.

Приведем это письмо целиком, чтобы понять эволюцию мировоззрения Альберта Эйнштейна, каким образом сложились воедино его гражданская позиция, научные амбиции и его пацифизм, та самая толстовская идея непротивления злу насилием.

«Ф.—Д. Рузвельту

Президенту Соединенных Штатов

Белый дом. Вашингтон

Сэр,

некоторые недавние работы Ферми и Сцилларда, которые были сообщены мне в рукописи, заставляют меня ожидать, что элемент уран может быть в ближайшем будущем превращен в новый и важный источник энергии. Некоторые аспекты возникшей ситуации, по-видимому, требуют бдительности и в случае нужды быстрых действий со стороны правительства. Я считаю своим долгом обратить Ваше внимание на следующие факты и рекомендации.

В течение последних четырех месяцев благодаря работам Жолио-Кюри во Франции, а также Ферми и Сцилларда в Америке стала вероятной возможность ядерной реакции в крупной массе урана, вследствие чего может быть освобождена значительная энергия и получены большие количества радиоактивных элементов. Можно считать почти достоверным, что это будет достигнуто в ближайшем будущем.

Это новое явление способно привести также к созданию бомб, возможно, хотя и менее достоверно, исключительно мощных бомб нового типа. Одна бомба такого типа, доставленная на корабле и взорванная в порту, полностью разрушит весь порт с прилегающей территорией. Такие бомбы могут оказаться слишком тяжелыми для воздушной перевозки.